Курсовая работа: Историческая школа в Германии

Курсовая работа: Историческая школа в Германии

РЕФЕРАТ

Тема . Историческая школа в Германии

План

Историческая школа в Германии................................................................... 2

Политическая экономия с позиции исторического метода (В.Г.Рошер, К.Книс, Б.Гильдебранд)................................................................................................ 8

Новая историческая школа (Г. Шмеллер, Л. Брентано, А.Вагнер, К. Бюхер, А Шеффле)........................................................................................................................... 9

Теория экономических систем М. Вебера и В. Зомбарта............................ 12

Список использованной литературы............................................................ 19

Историческая школа сформировалась в Германии в середине ХIХ в. Если классическая школа стремилась утвердить общую и универсальную теорию, используя абстрактный и дедуктивный методы, то историческая школа использовала конкретный индуктивный метод, метод историцизма. Общей теории классиков она противопоставляет особенную теорию развития национальной экономики.

Предшественниками исторической школы были А. Мюллер (1779-1829) и Фридрих Лист (1798-1846). Их работы выразили реакцию на классическую теорию. Они считали, что каждая нация - особый организм со своими жизненными принципами и своей индивидуальностью, на этой основе формируется ее историческое существование. Увлечение универсальными схемами нередко сопровождается игнорированием национальных особенностей, многообразия условий развития отдельных стран. Подвергается критике принцип неограниченной свободы в международной торговле. Вместо этого выдвигается принцип "промышленного воспитания нации". Нация в своем развитии проходит ряд стадий.

Обострение внутренних противоречий рыночной экономики способствовало зарождению институционально-социологического направления. Его истоки восходят к идеям исторической школы в Германии (Ф.Лист, К.Книс, Б.Гильденбрандт, В.Рошер, Г.Шмолер, В.Зомбарт, М.Вебер). Новая историческая школа критиковала экономистов (марксистов, маржиналистов и др.) за чрезмерное увлечение голыми абстракциями, пропагандируя необходимость эмпирических исследований, основанных на богатом историческом материале. Представители исторической школы определяли национальную (политическую) экономию как науку о повседневной деловой жизнедеятельности людей, извлечении ими средств существования и их использовании.

Историческое направление в политической экономии пыталось наметить третий путь между крайностями экономического либерализма и утопического социализма[1]. Сторонники этого направления отвергли революцию и не ставили под сомнение частную собственность. Однако они считали недостаточным представление о человеке как о эгоистичном Homo economicus, заинтересованном только в личной выгоде, не принимали формулу laisser faire (пусть все идет своим чередом) и придавали большое значение национальным историческим и географическим особенностям, «чувству общности» и экономической роли государства.

Первым, кто стремился подвести под экономические категории национально-историческую основу, был Фридрих Лист (1789–1846). Энергичный общественный деятель, предприниматель, одним из первых оценивший значение железных дорог и сам проектировавший их, запальчивый критик идей Смита и Сэя, он подытожил свою борьбу за единство и экономическое процветание родной страны – Германии – работой «Национальная система политической экономии» (1841).

«Космополитической экономии» Адама Смита и его франко-германоязычных эпигонов-фритредеров (Сэй, Ж.А. Бланки, Г. Шторх и др.) Лист противопоставил национальную экономию, призванную содействовать «промышленному воспитанию», подъёму производительных сил нации на основе «воспитательного протекционизма».

Свобода торговли может быть взаимовыгодна лишь для тех стран, достигших «нормальной» ступени экономической развития, каковой Лист считал «торгово – мануфактурно – земледельческое состояние» нации. Размышляя над «уроками истории» и прежде всего над экономической гегемонией Англии, он доказывал, что переход к «торгово мануфактурно – земледельческой» стадии не может совершаться сам по себе и посредством свободы обмена, так как при свободе обмена между торгово мануфактурно – земледельческой и чисто земледельческими нациями, вторая обрекает себя на экономическую отсталость и политическую несостоятельность (к примеру, Польша и Португалия). Для формирования внутреннего рынка необходимы политическое единство и таможенное покровительство отраслям национальной промышленности, пока те пребывают в « младенческом состоянии». Именно так, по мнению Листа, и действовала Англия, ставшая после 1815 г. « мастерской мира». Создав своё коммерческое и промышленное величие строгим протекционизмом, англичане, по мнению Листа, нарочито стали вводить в заблуждение другие, отставшие нации доктриной свободы обмена, взаимовыгодной лишь при равном уровне экономического развития стран, в противном же случае обрекающей менее развитые страны «…лишь на производство земледельческого продукта и сырых произведений и на производство только местной промышленности», т.е. на долю аграрно-сырьевого придатка промышленных стран.

Лист определил рядом противопоставлений «контуры» национальной экономии.

1.         «Политэкономии меновых ценностей» Адама Смита Лист противопоставил доктрину «производительных сил», введя это понятие в политэкономический обиход и трактуя его как способность создавать богатство нации. «Причины богатства суть нечто совершенно другое, нежели само богатство», и первые «бесконечно важнее» вторых. Под производительными силами Лист понимал не ресурсы, а институты, обеспечивающие более быстрое экономическое развитие. «Христианство, единоженство, уничтожение рабства и крепостничества, престолонаследие, изобретение книгопечатания, пресса, почта, монетная система, мера веса и длины, календарь и часы, полиция безопасности, введение свободного землевладения и пути сообщения – вот богатые источники производительных сил».

2.         Учению о разделении труда и принципу сравнительных преимуществ Лист противопоставил концепцию национальной ассоциации производительных сил, подчеркнув приоритет внутреннего рынка над внешним и преимущества сочетания фабрично-заводской промышленности и земледелия, пропагандируя железные дороги как национальную систему путей сообщения.

Земледельческую нацию Лист сравнил с одноруким человеком. С позиции ассоциации национальных производительных сил Лист трактовал категорию земельной ренты. В противоположность позиции Рикардо различия в естественном плодородии земель Лист считал несущественным фактором, а местоположение – решающим: «Рента и ценность земли везде увеличиваются пропорционально близости земельной собственности к городу, пропорционально населённости последнего и развитию в нём фабрично-заводской промышленности».

Настаивая на «десятерной» полезности развития и удержания за собой внутреннего рынка сравнительно с поисками богатств вне страны, Лист в то же время подчёркивал, что и во внешней торговле достигнуть большого значения может та нация, которая довела фабрично- заводскую промышленность до степени высшего развития. Земледельческая же страна «разрывается» внешней торговлей на приморские и приречные местности, заинтересованные в спекулятивном экспорте продуктов земледелия, и застойные внутренние области страны.

3.         «Софизму» фритредерства Лист противопоставил воспитательный протекционизм – систему правительственных мер поддержки молодых отраслей национальной промышленности для подъёма их до мирового уровня конкурентоспособности. Неизбежное при протекционной системе повышение цен, по его мнению, с выигрышем компенсируется за счёт расширения рынков сбыта; благодаря ассоциации национальных производительных сил земледельцы гораздо больше выиграют от расширения рынков сбыта сельскохозяйственной продукции, чем теряют от увеличения цен на промышленные товары.

4.         Формула «laissez faire», по мнению Листа, удобна грабителям и плутам, как и купцам. «Купец может достигать своих целей, заключающихся в приобретении ценностей путём обмена, даже в ущерб земледельцам и мануфактуристам, наперекор производительным силам и не щадя независимости и самостоятельности нации. Ему безразлично, да и характер его операций, и его стремлений не позволяет ему заботиться о том, какое влияние оказывают ввозимые или вывозимые им товары на нравственность, благосостояние и могущество страны. Он ввозит как яды, так и лекарства. Он доводит до изнурения целые нации, ввозя опиум и водку».

5.         Лист взял под защиту меркантилистов, которые, по его мнению, сознавали важность национальных интересов и значение протекционизма для промышленности, а промышленности – для ассоциации производительных сил. Но он полагал, что протекционизм оправдан лишь в качестве « воспитательного», т.е. для выравнивания уровней экономического развития стран, и нация, достигшая уровня перворазрядной промышленно-торговой державы, должна перейти к свободе торговли.

Лист также указывал, что систему «воспитательного протекционизма» может с успехом применить лишь держава с умеренным климатом, достаточно обширной территорией, с разнообразными ресурсами и значительным населением, обладающая устьями своих рек, а следовательно, выходами из своих морей. Он рассматривал в качестве примера историю Польши, во-первых, как судьбу страны, «которая не соприкасается с морями, которая не имеет ни торгового, ни военного флота, или у которой устья рек не находятся в её власти», и она «в своей внешней торговле стоит в зависимости от других наций, причём господство иностранцев на приморском рынке угрожает как экономической, так и политической целостности страны»; во-вторых, Польша была «вычеркнута» из ряда национальных государств из-за отсутствия в ней сильного среднего сословия, которое может быть вызвано к жизни лишь насаждением внутренней фабрично-заводской промышленности.

Обеспокоенный экономической судьбой Германии, Лист считал необходимыми условиями е экономического прогресса и политической устойчивости «округление границ» и развитие среднего класса». Расширенный германский союз Лист рассматривал как основу «Средней Европы». По завершении «Национальной системы политической экономии» Лист посвятил несколько лет пропаганде идеи «Средней Европы» и объединения Германии и Австро–Венгрии, увязывая геополитические проекты с экономическими и социальными проблемами. Но агитация Листа не имела успеха. Усталый и разочарованный экономист-геополитик покончил жизнь самоубийством.

Вторая половина XIX в. обеспечила Листу посмертное признание.
В восторженных тонах писал о немецком экономисте автор единственной книги о нём на русском языке – С.Ю. Витте, считавший, что «…основательное знакомство с «Национальной системой политической экономии» составляет необходимость для всякого влиятельного государственного и общественного деятеля». Во второй половине XX в. система мер, напоминающих «воспитательный протекционизм» по Ф. Листу, была с успехом осуществлена в Японии, что позволило этой стране достичь статуса великой экономической державы.

Проанализировав практическое применение либеральной теории на практике, Лист открыл следующий закон: "повсеместное и тотальное установление принципа свободной торговли, максимальное снижение пошлин и способствование предельной рыночной либерализации на практике усиливает то общество, которое давно и успешно идет по рыночному пути, но при этом ослабляет, экономически и политически подрывает то общество, которое имело иную хозяйственную историю и вступает в рыночные отношения с другими более развитыми странами тогда, когда внутренний рынок находится еще в зачаточном состоянии". Исторически Лист имел в виду наблюдения за катастрофическими последствиями для слаборазвитой, полуфеодальной Германии XIX века некритического принятия либеральных норм рыночной торговли, навязываемых Англией и ее немецкими лоббистами. Лист поместил либеральную теорию в конкретный исторический и национальный контекст и пришел к важнейшему выводу: вопреки претензиям этой теории на универсальность, она на самом деле отнюдь не так научна и беспристрастна, как хочет показаться; рынок - это инструмент, который функционирует по принципу обогащения богатого и разорения бедного, усиления сильного и ослабления слабого. Таким образом, Лист впервые указал на необходимость сопоставления рыночной модели с конкретными историческими обстоятельствами, а следовательно, перевел всю проблематику из научной сферы в область конкретной политики. Лист предложил ставить вопрос следующим образом: мы не должны решать "рынок или не рынок", "свобода торговли или несвобода торговли". Мы должны выяснить, какими путями развить рыночные отношения в конкретной стране и конкретном государстве таким образом, чтобы при соприкосновении с более развитым в рыночном смысле миром не утратить политического могущества, хозяйственного и промышленного суверенитета, национальной независимости.

И Лист дал ответ на этот вопрос. Этим ответом явилась его знаменитая теория "автаркии больших пространств". Лист совершенно справедливо посчитал, что для успешного развития хозяйства государство и нация должны обладать максимально возможными территориями, объединенными общей экономической структурой. Только в таком случае можно добиться даже начальной степени экономической суверенности. Для этой цели Лист предложил объединить Австрию, Германию и Пруссию в единый "таможенный союз", в пределах которого будут интенсивно развиваться интеграционные процессы и рыночные отношения. При этом он настаивал на том, чтобы внутренние ограничения на свободу торговли в пределах союза были минимальны или вообще отменены. Но по отношению к более развитому и могущественному англосаксонскому миру, напротив, должна существовать гибкая и крайне продуманная система пошлин, не допускающая зависимости "союза" от внешних поставщиков и ориентированная на максимально возможное развитие промышленно-хозяйственных отраслей, необходимых для обеспечения полной автаркии. Вопрос экспорта был предельно либерализирован и полностью соответствовал принципам "свободы торговли"; импорт же, напротив, подчинялся стратегическим интересам стран "таможенного союза"(Zollverein): второстепенные и не обладающие стратегическим значением товары и ресурсы допускались на внутренний рынок беспрепятственно, а пошлины на все, что могло бы привести к зависимости от внешнего поставщика и создавало бы тяжелые условия конкуренции для отечественных отраслей, напротив, искусственно и централизованно завышались).

Учение Листа получило название "экономического национализма". Именно Ф.Лист является основателем теории "государственного протекционизма". Хотя в определенных своих аспектах учение Ф.Листа носит либеральный оттенок, на практике оно применимо к экономическим системам различных типов. Самым важным в нем является историко-географическая и политическая коррекция "либерального универсализма", привязка экономической ситуации к конкретному политическому и таможенному пространству, что представляет собой шаг в сторону широко понятого социализма. Исторически идеи Листа были (с огромным успехом) применены в Германии в 1834 (создание "таможенного союза"), позже его теориями вдохновлялись граф Сергей Юльевич Витте, Вальтер Ратенау, и Владимир Ленин периода НЭП.

Граф Витте написал специальную работу "Национальная экономика и Фридрих Лист": "Мы, русские, - писал он, - в области политической экономии, конечно, шли на буксире Запада, а потому при царствовавшем в России в последние десятилетия беспочвенном космополитизме нет ничего удивительного, что у нас значение законов политической экономии и житейское их понимание приняли нелепое направление. Наши экономисты возымели мысль кроить экономическую жизнь Российской империи по рецептам космополитической экономики. Результаты этой кройки налицо". Главный вывод Витте состоял в том, что общие экономические принципы непременно должны "получить видоизменение, соответствующее различным национальным условиям"[2].

В той степени, в какой современная Россия говорит о "поддержке национального предпринимателя" ("об обучающем протекционизме"), она следует в этом за мыслью Сергея Витте и Фридриха Листа.

Старая историческая школа представлена Вильгельмом Рошером (1817-1894), Карлом Книсом (1821-1898) и Бруно Гильдебрантом (1812-1878). Они продолжили критику классической школы и выработали "исторический метод в политической экономии", суть которого состояла в том, чтобы исследовать и сравнивать экономические явления и процессы у всех народов; стараться выяснить, каким образом и почему целесообразное часто превращается в нелепое, а благодеяния оборачиваются бедствиями.

Если Ф. Лист писал о том, что «…дельная система необходимо должна опираться на достоверные исторические факты», то у германских экономистов Вильгельма Рошера (1817–1894), Бруно Гильдебранда (1812–1878) и Карла Книса (1821–1894) в их сочинениях 1840–50-х наметилась тенденция доводить приоритет фактособирания в экономических исследованиях до отрицания политической экономии как системы[3].

В. Рошер, начав с подбора исторических иллюстраций к основным категориям классической политэкономии, «отправил в прошлое» трёхфакторную концепцию производства, выделив в истории 3 больших периода: древнейший, когда главный деятель – земля; средневековый, когда приобретает всё большее значение труд, капитализирующийся благодаря корпоративно-цеховой исключительности; новый, когда господствует капитал, происходит вытеснение ручного труда машинным и обострение противоположности роскоши и нищеты.

Б. Гильдебранд предложил иную, но тоже 3-стадийную последовательность, отразив её в названии своей книги « Натуральное хозяйство, денежное хозяйство и кредитное хозяйство» (1864). К. Книс вообще отказался от каких-либо общих схем развития хозяйства.

Ретроспективно Рошер, Гильдебранд, Книс были объединены понятием «старая историческая школа» и Густава Шмоллера (1838–1917) – профессора ряда университетов и одного из основателей «Союза социальной политики» (1871) – организации германских учёных-экономистов, сотрудничающих с правительством в деле « укрепления новой Германии» посредством социальных реформ «сверху».

В 70-х гг. ХIХ в. более молодое поколение немецких ученых во главе с Густавом Шмоллером (1838-1917) образовало так называемую новую историческую школу. К ней относились Луйо Брентано (1844-1931), Карл Бюхер (1847-1930), Адольф Вагнер (1835-1917) и др. Они являлись приверженцами изучения экономической истории, смогли привлечь огромный массив исторических фактов. Выделяли связи между экономикой и правом, экономикой и нравственностью, экономикой и политикой, отмечали повышенную значимость государства, сочувствовали социализму.

Г. Шмоллер соглашался с выводами К. Маркса о классовом конфликте предпринимателей и рабочих, но рассматривал монархию и государственное чиновничество как нейтрализующую силу в классовой борьбе. Осознание государственной властью своей ответственности перед обществом и защита интересов низших классов, социальное законодательство и гарантирование рабочим коллективных договоров с предпринимателями – таковы, по Шмоллеру, условия классового мира и эффективного функционирования экономики.

Другой активный деятель молодой исторической школы и «Союза социальной политики» Луйо Брентано (1848–1931) подчёркивал, что одной из задач политической экономии является разрешение вопросов, поднятых агитацией. Брентано обосновывал заинтересованность предпринимателей в росте заработной платы, так как это является стимулом к повышению производительности труда. Экономисты новой исторической школы – деятели «Союза социальной политики» – приняли данное им прозвище «катедер-социалистов», т.е. социалистов с профессорских кафедр. Один из них, Адольф Гельд (1844–1880) писал в работе «Социализм, социал-демократия и социал-политика» (1878): «Катедер-социализм» выдвинул в противовес как радикальной приверженности манчестерства к принципу laissez faire, так и к радикальному стремлению социал-демократов к перевороту, – самостоятельный принцип примирения порядка и свободы. Упрямому консерватизму и социальной революции он противопоставил законную, шаг за шагом продвигающуюся вперёд, положительную реформу».

"Одновременно с марксистской концепцией получила распространение теория возникновения классов на основе разделения труда и образования профессий.

Видным представителем этого направления был Г. Шмоллер. Он видел причину классовой неоднородности общества в расовых, профессиональных и имущественных различиях между людьми. При этом, профессиональным различиям придавалось решающее значение. Шмоллер считал, что неравномерное распределение собственности и материальных благ является результатом профессиональных различий.

Противоречия между предпринимателями и наемными рабочими возникают только потому, что они принадлежат к разным профессиональным группам. По мнению Шмоллера, профессиональная принадлежность играет решающую роль в деле формирования национального характера. Появление профессий внутри народов создает при известных условиях особые разновидности в народном характере, которые путем наследственной передачи переходят из поколения в поколение. Благодаря этому образуются расхождения в условиях труда, способе жизни. С прогрессирующим разделением труда духовная и физическая приспособленность к определенного рода деятельности настолько развивается, что дети зачастую продолжают профессию отцов, выбирают жен из одного и того же круга родственных профессий. В итоге вырабатывается определенный вид воспитания, нравственности и привычек, что во всей совокупности своей способствует закреплению типических классовых черт"[4].

Такой подход контекстуализирует экономическую теорию, заставляет ввести в логистический аппарат экономических теорий как самостоятельные параметры национальные, культурные и профессиональные признаки.

Шмоллер заложил основы социологического подхода к экономике.

Г. Шмоллер и его ученики подчёркивали не только нормативную сторону политической экономии и неприятие абстрактно-дедуктивного метода Рикардо и анализа экономических явлений, изолированного от истории, географии, психологии, этики, юриспруденции; от особых черт, налагаемых национальностью и культурой.

В своём главном труде «Основы учения о народном хозяйстве» (1990–1904) Шмоллер выдвинул программу превращения политэкономии в основную науку об обществе, которая, благодаря накоплению конкретно-исторического материала и междисциплинарному подходу сможет установить генетическую связь социальных явлений, выносить этические суждения и давать практические рекомендации. Таким образом, отвергая «рецепты смитианства» в теории и экономической политике, Шмоллер стал обосновывать историко-этическое направление в политэкономии – изучение экономического поведения во всех его гранях, с акцентом на психологических, этических и правовых основах общности людей и на надындивидуальных чертах экономической жизни, как она исторически проявляется в разных эпохах.

Шмоллер не считал возможным применение математики в общественных науках и указывал, что человеческая психика слишком сложна для дифференциального исчисления. Однако он был активным сторонником применения статистического материала.

Благодаря близости Шмоллера к определённым кругам Германской империи «новая историческая школа» стала господствующей в немецких университетах; её влияние распространилось и за пределы Германии – в Англии, Франции, США, России. Германская школа в политической экономии способствовала формированию экономической истории и экономической географии как особых научных дисциплин.

Оппонентами новой исторической школы были К. Маркс (с революционных позиций) и профессор Венского университета К. Менгер, вступивший в 1883 г. со Шмоллером в «спор о методах» в защиту аналитических абстракций. У более молодых представителей самой школы тоже не вызвал одобрения сугубый эмпиризм, лишённый каких-либо теоретических обобщений.

Карл Бюхер (1847–1930) в монографии «Возникновение народного хозяйства» (1893), выдержавшей множество переизданий, предложил обобщённую схему всего экономического развития народов Западной и Средней Европы с выделением 3-х ступеней, в зависимости от длины пути, проходимого продуктом от производителя до потребителя:

1.         ступени замкнутого домашнего хозяйства, где предметы потребляются в том же хозяйстве, в котором произведены;

2.         ступени городского хозяйства, где произведённые предметы непосредственно поступают в потребляющее хозяйство;

3.         ступени народного хозяйства, где предметы проходят ряд посредствующих звеньев, прежде чем дойти до потребителя.

С удлинением пути обмена развиваются новые формы промышленности – от работы на себя (1) и на заказ домохозяина (2) – к городскому ремеслу (3) и далее – к кустарной промышленности (4) и фабричному производству (5). Две последние формы промышленности соответствуют ступени народного хозяйства. Эволюция форм промышленности сопровождается распространением сферы влияния капитала вплоть до полного охвата им национальной экономики.

Третье поколение (третья немецкая волна) исторической школы более всего известно такими именами, как Вернер Зомбарт (1863-1941) и Макс Вебер (1864-1920).

Зомбарт проделал эволюцию от марксизма к фашизму. М. Вебер был разносторонним мыслителем, соединившим в себе философа, историка, социолога и экономиста. Он полагал, что развитие экономической жизни народов и их культуры определяется некими общими законами. Он выдвинул концепцию идеальных типов, которые представляют собой определенные схемы, модели, позволяющие разобраться в море фактов, находить закономерности и делать обобщения. В итоге выяснилось, что "исторический метод" не устраняет, а дополняет английскую школу политической экономии.

"Исторический метод" был распространен и в других странах. В России он был представлен И. И. Кауфманом (1848-1916), А. И. Савиным (1873-1923), М. И. Туган-Барановским (1865-1919), И. М. Кулишером (1878-1934) и др.

Русская историческая школа выгодно отличалась от немецкой: она была свободной от национал-шовинистических настроений и не противопоставляла "исторический метод" экономической теории. Гордостью русской экономической науки является Иосиф Михайлович Кулишер - представитель второго поколения русской исторической школы. Его труды: "Очерки по истории таможенной политики" (1903), "Эволюция прибыли с капитала в связи с развитием промышленности и торговли в Западной Европе" (1906-1908), "Очерки финансовой науки", (1919-1920), "Очерк экономической истории Древней Греции" (1925), "История русского народного хозяйства с древнейших времен до XVII века" (1925-1926), "Лекции по истории экономического быта Западной Европы" (1916-1917).

Дальнейший шаг в сочетании эмпирического и абстрактного методов, исторического и теоретического анализов в начале XX в. сделало новое яркое поколение молодой исторической школы в лице Вернера Зомбарта (1863–1941) и Макса Вебера (1864–1920), поставивших в центр внимания историко-этическую проблематику "духа капитализма".

В том же направлении, параллельно экономисту Шмоллеру, формулировал социологическую теории экономики знаменитый Макс Вебер (позже его ученик и последователь Вернер Зомбарт).
Макс Вебер предложил рассматривать экономическую структуру общества в чисто социологической перспективе, показывая, что хозяйственный уклад есть ничто иное как проекция определенных философских, религиозных, метафизических и культурных установок, т.е. не самостоятельная реальность, обладающая автономной и внутренней логикой (как считают представители "экономической ортодоксии"), но производная от внеэкономических социальных факторов.

Такой подход заставляет отнестись к анализу хозяйственного уклада как к структуре, являющейся воплощением комплекса этических и философских установок. Либеральную модель хозяйства и ее отражение и закрепление в теориях Смита и Рикардо Вебер идентифицирует как материализацию "протестантской этики", локализуя тем самым капитализм и его наиболее прогрессивные формы исторически, национально, религиозно. Само такое утверждение лишает ортодоксальные экономические теории их претензии на универсализм, заставляет строго сопрячь конкретную систему хозяйства и ее философию с культурно-историческим контекстом.

Сам Вебер не делает из своей теории радикального вывода, который, тем не менее, сам собой напрашивается: развитие капиталистических отношений несет в себе - в секуляризированном виде - идеологический комплекс, связанный с универсализацией автономизированной "протестантской этики".

Этот вывод крайне важен при разработке теоретических моделей, призванных релятивизировать или вовсе отбросить "экономическую ортодоксию", как необоснованную абсолютизацию и догматизацию в сущности локального (исторически, теологически и географически) феномена.

Развивая подход М.Вебера, В.Зомбарт применил его еще более широко, распознав предпосылки буржуазного строя уже в католичестве, в логике отношения индивидуального и общественного, в отношении к частной собственности у Фомы Аквинского (шире, у всех схоластов).
Зомбарт выделял два социологических типа, воплощающихся в хозяйственной деятельности - тип торговца (посредника) и тип предпринимателя (созидателя, производителя, организатора). В "экономизме" и классической экономической ортодоксии Зомбарт видит абсолютизацию подхода к хозяйству именно посредника. Экономическая теория, свойственная типу "производителя" по Зомбарту, должна быть совершенно иной, намного более многофакторной и представлять собой вариант "национального социализма".

По Зомбарту, социально ориентированная экономика должна отражать типологические черты "героя", "деятеля", "созидателя", тогда как экономическая ортодоксия имеет в своей основе типологию "торговца". Марксизм и ортодоксальный социализм Вебер критикует за то, что они соглашаются с основными теоретическими предпосылками классической политэкономии (которую Ф.Лист, кстати, называл "классической космополитэкономией"), а не показывают их произвольность и культурно-религиозную взаимосвязь со специфическим типом цивилизации.

В. Зомбарт дебютировал как исследователь в семинарии Г. Шмоллера, но затем прошел через увлечение "Капиталом" К. Маркса, отвергая при этом социалистический интернационализм и оставаясь, как он сам говорил, "буржуазным профессором".

Известность Зомбарту принес двухтомник «Современный капитализм» (1902). С выходом этой книги понятие "капитализм" стало общеупотребительным среди западных экономистов. Зомбарт подчеркивал, что "капитализм для науки был открыт Марксом и с тех пор все более становится подлинным предметом экономической науки".

Зомбарт считал Маркса замечательным мыслителем, чья способность блестяще излагать свой анализ была для Зомбарта впечатляющим образцом "вчувствования", необходимого для психологически достоверной картины капитализма как "величайшего цивилизаторского создания человеческого духа". Решающим условием успешности работы экономиста и социолога Зомбарт считал сходную с художественным творчеством способность к открытию великих человеческих типов. Таким типом в разных воплощениях представала на страницах сочинений Зомбарта фигура капиталистического предпринимателя.

В первом издании "Современного капитализма" Зомбарт связал истоки капиталистического "духа" с накоплением в западно-европейских городах феодальной земельной ренты и траты ее на все более изощренные и утонченные удовольствия и предметы роскоши, что стимулировало развитие торговли и мануфактурного производства. Историки однако признали эту концепцию поверхностной и отвергли ее за вольное обращение с источниками и чрезмерную претенциозность. Последующие сочинения Зомбарта также были насыщены поспешными и рискованными обобщениями, но будили исследовательскую мысль.

Вскоре вслед за Зомбартом к анализу истоков "капиталистического духа" обратился М. Вебер исследователь гораздо более строгий, начинавший как историк-экономист и ставший крупнейшей фигурой социологии XX в. Вебер оставил несколько капитальных трудов по всемирной экономической истории, но наибольшую славу снискала его работа «Протестантская этика и дух капитализма» (1904).

М. Вебер рассматривал капиталистическое общество как концентрированное выражение экономической рациональности: рациональная религия – "выход аскезы на житейское торжище": рациональное знание – наука; рациональное право; рациональное государственное управление (бюрократия) со специализированной подготовкой чиновников-профессионалов; рациональная организация предприятий, обеспечивающая максимизацию экономической выгоды. Это общество Вебер считал продуктом уникальных исторических условий, сложившихся на христианском Западе в XYI–XYII вв. Вебер предложил классификацию мировых религий в зависимости от подхода к спасению души.

В восточных религиях спасение души обретается на мистико-созерцательной основе "духовного просветления". В западном христианстве, начиная с бенедиктинского монашества, складывалось понимание спасения души как воздаяния за религиозную аскезу, в которую, наряду с "умерщвлением плоти" и молитвенным служением, входил труд.

Религиозная Реформация XVI в. приравняла труд в рамках мирской профессии к религиозной аскезе: в языках народов, принявших протестантизм, появилось слово, обозначающее одновременно профессию и религиозное призвание (немецкое Beruf, английское Calling и т.п., в голландском и скандинавских языках – без аналогов в языках романских и славянских).

Наряду с обмирщением религиозного долга верующих, снятием принципиального противопоставления церковного и светского, центральным догматом протестантизма стала доктрина избранности к спасению – предопределения Божественной волей одних (еще до рождения) к спасению души, остальных – к гибели. Избранность к спасению нельзя заслужить, но следует уверовать в него и видеть в профессиональных успехах (росте мастерства и увеличении доходов) свидетельство Божьего расположения.

Доходы не следовало расточать на увеселения и приобретение предметов роскоши, а вкладывать в расширение делового предприятия и воспринимать его процветание как внешнюю примету небесного покровительства и одновременно как свою религиозную обязанность, подкрепляемую упорным трудом и самодисциплиной.

Протестантский профессионально дифференцированный «мирской аскетизм» стал «экономической добродетелью»; сложилась одухотворенная «самой интенсивной формой набожности» трудовая этика, наряду с духом территориальной экспансии и возникновением современной науки, обусловившая уникальное развитие западного общества, дифференцировав его от остального мира.

Вебер определял капитализм как «…такое ведение хозяйства, которое основано на ожидании прибыли посредством использования возможностей обмена, то есть мирного (формального) приобретательства… Там, где существует рациональное стремление к капиталистической прибыли, там соответствующая деятельность ориентирована на учет капитала. Это значит, что она направлена на планомерное использование материальных средств или личных усилий для получения прибыли таким образом, что исчисленный в балансе конечный доход предприятия, выраженный материальными благами в их денежной ценности, превышал капитал, то есть стоимость использованных в предприятии материальных средств».

Исследования Вебера с момента опубликования стали, с одной стороны, образцом для восхищения и подражания, а с другой, – предметом жарких споров (критики ссылались, например, на факты проявления "духа капитализма" в католических государствах Италии в предренессансную и ренессансную эпохи). Наиболее обстоятельно оспорить выводы своего коллеги стремился Зомбарт, усиленно работавший над "этюдами", направляющими "взгляд зрителя" на какую-либо одну сторону проблемы генезиса «духа капитализма», – «Евреи и хозяйственная жизнь» (1911), «Роскошь и капитализм» (1913), «Война и капитализм» (1913).

Наряду со статьей «Капиталистический предприниматель» (1909), эти эскизы подготовили книгу «Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека» (1913).

Зомбарт полагал, что веберовский подход охватывает лишь одну сторону капитализма и капиталистического духа, которую сам Зомбарт называл буржуазным (бюргерским), мещанским духом, и которая вносит в капиталистическую систему хозяйства такие добродетели, как трудолюбие, умеренность, расчетливость, верность договору. Но это как бы «тыльная» сторона «капиталистического духа», а на переднем плане выступает энергия «стремления к бесконечности», «воли к власти», «предприимчивости», бросившая людей «на путь мятущегося себялюбия и самоопределения», вырвав их из мира традиционных отношений, построенных на родственных и общинных связях.

Эти две стороны в единстве образуют душевное настроение, которое, по мнению Зомбарта, создало капитализм. Возводя истоки предпринимательства к стремлению «завоевания себе мира», наслаждению «полнотой жизни», Зомбарт указывал, что «в сфере материальных стремлений завоевание равнозначно увеличению денежной суммы. Стремление к бесконечному, стремление к власти нигде не находит для себя столь подходящего поля деятельности, как в охоте за деньгами, этом совершенно абстрактном символе ценности, который освобожден от всякой органической и естественной ограниченности, и обладание которым все в большей и большей степени становится символом власти… Стремление к власти и стремление к наживе переходят одно в другое: капиталистический предприниматель... стремится к власти, чтобы приобретать, и приобретает, чтобы добиться власти»

В концепции «капиталистического духа» и исторической типологии предпринимательства, предложенной в «Буржуа», сказалось идейно- стилистическое влияние на Зомбарта эволюционно-биологизаторской философии Ф. Ницше – с ее дихотомией «господ и рабов» и мотивами «полноты жизни», обретаемой в творческой жажде «мощи, власти, размаха, страсти».

Предприниматели – это «добытчики» прибыли, организаторы предприятий, обеспечивающих прирост дохода. Зомбарт выделил 6 основных типов капиталистических предпринимателей:

1.         разбойники, особенно участники военных походов и заморских экспедиций ради добычи золота и экзотических товаров;

2.         феодалы, коммерциализирующие свои земельные владения (продажа зерна и шерсти, горное дело);

3.         государственные деятели, насаждающие торговые промышленные компании;

4.         спекулянты, оперирующие с деньгами и ценными бумагами – ростовщики, банкиры, биржевые игроки, грюндеры (учредители акционерных обществ);

5.         купцы, втирающиеся в доверие к лицам, облеченным властью, и вкладывающие торговый капитал в процесс производства благ;

6.         ремесленники («то, что англичане называют метко «Manufacturer», французы – «Fabricant» в противоположность порожденному купеческим духом «entreprener») – мастера и коммерсанты в одном лице.

Главными функциями предпринимателя Зомбарт считал следующие:

а) организационные (умение подбирать и объединять людей и вещи в работоспособное целое);

б) торговые (искусство вести переговоры, завоевывать доверие, возбуждать желание покупки своего товара);

в) счетоводные (точное числовое исчисление затрат и результатов).

Рассматривая процесс развития капитализма как органический цикл с эволюционными фазами, Зомбарт считал характерными для ранней стадии капитализма («героической юности») три первых типа предпринимателей, душевный настрой которых определялся агрессивным авантюризмом и повышенным эротизмом, наслаждением жизнью как завоеванием.

Но затем на первый план выходят «мирные» типы предпринимателей, особенно фабриканты, «с отвращением в их деятельности от всего насильственного и авторитарного» и иными способностями искусством достигать соглашения со своими поставщиками, рабочими и клиентами, чувством долга и умением «считать и копить».

«Мещанские добродетели», «деловая мораль», рационализация замещают порывы «бьющей через край» жизненной энергии. Зомбарт, однако, не был склонен абсолютизировать этот процесс: обращаясь к опыту современных ему американских миллионеров (известных умением «сворачивать шеи» конкурентам), он делал вывод о 3-х главных формах конкуренции в современном капитализме:

1.         конкуренция эффективностью (ценовая);

2.         конкуренция внушением (реклама);

3.         конкуренция насилием, которая нашла себе применение у крупных американских компаний и направлена на стремление к монополии.

Великие предприниматели, по Зомбарту, это – «люди, соединяющие в себе различные, обычно раздельные предпринимательские типы, которые одновременно являются разбойниками и ловкими калькуляторами, феодалами и спекулянтами, как мы это можем заметить у магнатов американских трестов крупного масштаба».

Пребывание на «орбите» марксистских влияний и осознание эволюционной природы капиталистического строя обусловили внимание Зомбарта к проблеме экономических кризисов. Он ввел в экономическую теорию понятие конъюнктуры как «общего положения рыночных отношений в каждый данный момент, поскольку эти отношения определяющим образом влияют на судьбу отдельного хозяйства, слагающуюся в результате взаимодействия внутренних и внешних причин».

Учение о колебаниях конъюнктуры Зомбарт противопоставил выводам Маркса и Энгельса о крушении капитализма в результате усугубления кризисов перепроизводства, подчеркнув, что «теория кризисов должна быть расширена до теории конъюнктуры». Подобное расширение стало одной из наиболее масштабных задач экономической мысли XX в. Однако не этому направлению суждено было стать главным в экономической теории.

1.         Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. - М.: Дело Лтд, 1994.

2.         Зомбарт В. Строй хозяйственной жизни. - М.,1926.

3.         История экономических учений: Учеб. пособие / Под общ. Ред Г.А.Шмарловской. - Мн.: ООО Новое знание,2000.

4.         Кондратьев Н.Д. Основные проблемы экономической статики и динамики / Избр. Соч. -М.: Экономика,1993.

5.         Шумпетер И. Теория экономического развития. - М.: Прогресс, 1982.

6.         Бартенев С,А. Экономические теории и школы. – М., 1996.

7.         Всемирная история экономических учений. - М., 1988-1993, - Тт. 1-IV.

8.         Ядгаров Я.С. История экономических учений - М.: ИНФРА, 2000.

9.         .Бартенев С.А История экономических учений в вопросах и ответах.- М., 1998

10.        Вебер М. Избранные произведения. - М., 1990

11.       Витте С. Национальная экономика и Фридрих Лист. - Киев,1889

12.       Гэлбрейт  Дж.К.   Экономические   теории   и   цели   общества.   -   М.: Прогресс  - 1997.

13.       Дугин А. Теоретические источники нового социализма Ортодоксия и гетеродоксия в экономической мысли. – М., 2001.

14.        История экономической мысли в Росии / Под ред. А.Макаровой. -М.,1996.

15.        Интеграция Казахстана в мировую экономику: проблемы и перспективы. -Алматы, 1999.

16.        Кейнс   Д.М.   Общая  теория  занятости,   процента   и   денег.   -   М.: Прогресс, 1978.

17.        Маршалл  А.   Принципы   политической  экономии:   в   3-х  т.   -  М.: Прогресс ,1984.

18.        Рикардо Д. Начала политэкономии и налогового обложения / Соч. т.1. М.: Политиздат, 1955.

19.        Робинсон Дж. Экономическая теория несовершенной конкуренции. -М.: Прогресс, 1986.

20.        Рыночная экономика Казахстана: проблемы становления и развития / Под ред. М.Б. Кенжегузина. - Алматы, 2001

21.        Самуэльсон П. Экономика.    М.: Алгон,1992.- Т.1.

22.        Смит А, Исследование о природе и причинах богатства народов. - М.: Соцэкгиз,1962.

23.       Формирование основных направлений современной экономической теории. Генезис и развитие. Экономическая теория XIX столетия. “Старая” и “новая” исторические школы.  – М: Инфра. -  2000

24.       Шейхетов С.В. Нэпманы Сибири. – М., 1999.

25.       Шумпетер И. Капитализм, социализм и демократия. - М., 1995.

[1] Формирование основных направлений современной экономической теории. Генезис и развитие. Экономическая теория XIX столетия. Старая” и “новая” исторические школы.  – М: Инфра. -  2000. – с. 125.

[2] Витте С. Национальная экономика и Фридрих Лист. Киев.,1889, с. 2

[3] Дугин А. Теоретические источники нового социализма Ортодоксия и гетеродоксия в экономической мысли. М., 2001. – С. 134.

[4] Шейхетов С.В. Нэпманы Сибири. – М., 1999.