Дипломная работа: Брак в международном частном праве

Дипломная работа: Брак в международном частном праве

Содержание

Введение

Глава 1. Общая характеристика правового регулирования брачно-семейных отношений в международном частном праве

1.1 Понятие брачно-семейных отношений в международном частном праве

1.2 Источники правового регулирования брачно-семейных отношений в международном частном праве

Глава 2. Правовое регулирование взаимоотношений в семье

2.1 Порядок заключения брака

2.2 Прекращение брака

2.3 Правовой статус детей в международном частном праве

Глава 3. Правовое регулирование брачно-семейный отношений на примере мусульманских стран

3.1 Общие положения о мусульманском браке

3.2 Положение русской женщины, состоящей в мусульманском браке

3.3 Развод в мусульманском браке

Заключение

Список источников и литературы

Введение

Вопрос о правах мусульманской женщины представляет собой большую сложность для объективного рассмотрения, что обусловлено, прежде всего, исторически сложившимся положением женщины в мусульманском обществе; различным положением мусульманских женщин в странах, где они проживают; отдаленностью населенных пунктов этих стран от местных административно-территориальных центров.

Вопросы семьи и положения мусульманской женщины в семье и обществе - это комплекс проблем, каждая из которых представляет сложное переплетение самых различных вопросов, таких, как многоженство, ранние браки, брачный дар и многое др.

Современная наука глубоко и всесторонне изучает проблемы брака и семьи. Семья, ее роль в жизни отдельного человека, общества в целом, в наше время находится в центре внимания многих исследований. Она рассматривается как основная ячейка, в которой формируются, реализуются репродуктивные установки граждан. Семья - необходимый элемент развития общества, обеспечивающий прирост населения, физическое и духовное воспитание молодого поколения, удовлетворения естественных потребностей человека в любви и общении. Замечено, что психофизическое состояние членов общества зависит главным образом от семьи. Семья большое благо и радость для человека. Образ жизни семьи в известной степени предопределяет семейный образ жизни ребенка в будущем.

Образ жизни мусульманина не менялся в течение веков. Естественно отношение к женщине, устанавливавшееся традициями в продолжение такого длительного срока, не может измениться с принятием каких-либо правовых актов. К тому же, учитывая сравнительно недавнее появление законодательных актов в области мусульманского семейного права (если сопоставить его по времени с возникновением обычаев в области семейных отношений, а также с принятием мусульманской веры), можно небезосновательно предположить, что такие акты не то что не могли быть усвоенными сознанием мусульманина, но он мог просто о них не слышать, а следовательно, не исполнять их, тем более, что система надзора за исполнением нормативных актов недостаточно развита.

Мусульманское право, в отличие от других правовых систем, уделяет большое внимание регламентации семейно-брачных правоотношений, и правовому положению женщины, в частности. Вместе с тем, следует отметить, что в мусульманском обществе религия являлась, а в некоторых странах мусульманского мира поныне остается основой регулирования этих правоотношений.

Актуальность темы исследования обусловлена следующими обстоятельствами:

1. Культура арабских стран, в том числе семейно-брачных отношений, оставила глубокий след в мировой цивилизации.

2. Начиная со второй половины прошлого века исламизация общественной жизни переживает своеобразный ренессанс, наблюдаемый в ряде стран Среднего и Ближнего Востока.

3. Процесс исламизации накладывает свой отпечаток и на семейно-правовое положение женщины в мусульманских странах, ставшее особенно актуальным в связи с вовлечением женщин-мусульманок в общественную жизнь и обеспечением их подлинного равноправия.

4. Интерес к сравнительно-правовым исследованиям семейно-правового положения женщины в различных странах не только не ослабевает, а усиливается, охватывая широкий круг ранее не изучаемых вопросов названной сферы.

5. Важный научный интерес представляет изучение идейных и социальных концепций и основ Ислама по семейно-правовому положению женщин. Для Российской Федерации такое изучение и научный анализ имеют практическое значение, так как семейные отношения у народов Татарстана, Башкартостана, Ингушетии, Дагестана и Чеченской Республики практически регулируются не только соответствующими нормами российского законодательства, но и нормами Исламского права.

Степень научной разработанности темы исследования. В современной литературе признано, что комплексные исследования теории и практики мусульманского права в юридическом смысле редки. В отдельных изданиях А. Массэ, Л. Сюкияйнена, Г. Керимова затрагиваются вопросы истории и теории мусульманского права[1], а также тема семейного права.

Вопросам собственно мусульманского семейного права посвящены "Изложения начал мусульманского законоведения", составленные Н. Торнау и изданные еще в 1850 году (репринтное переиздание осуществлено в 1991 г.). Через три года была опубликована брошюра "Никах. Некоторые разъяснения по вопросам бракосочетания по шариату". Данной теме посвящены "Основы мусульманского семейного права" М.В. Вагабова и Н.М. Вагабовой, "Закон жизни мусульман" Г.Н. Керимова. Несколько тематических статей по семейному праву шариата находим в книге "Ислам: Энциклопедический словарь" (1991 г.). Важная информация по рассматриваемой теме содержится в переводных трудах мусульман, например, Юсефа Аль-Кардави "Халал и харам в исламе" (перевод с арабского), в различных комментариях к сурам Корана, посвященным семейным правоотношениям[2].

При проведении исследования были использованы следующие методы исследования:

1.         анализ существующей источниковой базы по рассматриваемой проблематике (метод научного анализа).

2.         обобщение и синтез точек зрения, представленных в источниковой базе (метод научного синтеза и обобщения).

3.         моделирование на основе полученных данных авторского видения в раскрытии поставленной проблематики (метод моделирования).

Объект работы - регулирование брачно-семейных отношений в международном частном праве.

Предмет исследования – частные вопросы регулирования брачно-семейных отношений в международном частном праве.

Цель работы исследование правового регулирования брачно-семейных отношений в международном частном праве.

Поставленная цель определяет задачи исследования:

1. Проанализировать основные источники правового регулирования брачно-семейных отношений в международном частном праве;

2. Показать порядок заключения и прекращения брака в международном частном праве;

3. Выявить особенности правового статуса детей в браках, осложненных иностранным элементом;

4. Рассмотреть правовые коллизии и пути их решения, возникающие в брачно-семейных отношения российских граждан с гражданами мусульманских стран.

Работа состоит из введения, трех глав основной части, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Общая характеристика правового регулирования брачно-семейных отношений в МЧП

1.1 Понятие брачно-семейных отношений в МЧП

Брачно-семейные отношения представляют собой комплексные отношения личного неимущественного и имущественного характера, основанные на родственных связях и регулируемые нормами гражданского (в широком смысле слова) права. Во многих странах отсутствует семейное право как самостоятельная отрасль права, и семейные правоотношения регулируются гражданским законодательством (ФРГ, Швейцария). Во Франции первый Семейный кодекс был принят только в 1998 г. В большинстве современных государств семейное право отделено от гражданского, кодифицировано и представляет собой самостоятельную отрасль права (Российская Федерация, Алжир, страны Восточной Европы и Латинской Америки)[3].

Правовое регулирование брачно-семейных отношений имеет значительную публично-правовую составляющую. В доктрине семейное право определяют как конгломерат частных и публичных норм. Разумеется, семейное право входит в систему частноправовых от-раслей национального права, но государственное регулирование проявляется здесь намного рельефнее, чем в гражданском праве.

Это связано с тем, что любое государство проводит определенную демографическую политику, пытается контролировать воспроизводство населения и обеспечить надлежащие условия для развития нового поколения.

В нормативных актах большинства государств отсутствует законодательное определение брака[4], и его правовые проблемы до конца не урегулированы ни в законах, ни в доктрине. Практически общепризнано, что брак — это юридически оформленный добровольный союз мужчины и женщины, направленный на создание семьи и презюмирующий совместное сожительство с ведением общего хозяйства.

Сразу же следует оговориться, что такое определение брака соответствует праву далеко не всех государств (например, тех государств, законодательство которых допускает однополые или полигамные браки). В современной доктрине права и судебной практике брак определяется как брак-договор, брак-статус или брак-партнерство. Наиболее распространенной является точка зрения, что брак — это договор, гражданско-правовая сделка, порождающая личные и имущественные права и обязанности супругов. Семейные отношения с иностранным элементом являются составной частью международных гражданских правоотношений.

Иностранный элемент в брачно-семейных отношениях может проявляться во всех его вариантах. В законодательстве некоторых государств особо выделяются «иностранные» (между иностранцами) и «смешанные» (между иностранцами и собственными гражданами) браки. Семейные отношения в максимальной степени связаны с национальными традициями, религией, бытовыми и этническими обычаями, а потому семейное право разных стран принципиально отличается и практически не поддается унификации.

Все это вызывает серьезные коллизии законов в области брачно-семейного права. Многочисленные коллизионные проблемы возникают прежде всего потому, что соответствующие материальные нормы разных государств существенно различаются между собой.

Например, понятие «брак» в немецком материальном праве означает официально заключенный с соблюдением определенных формальностей союз между мужчиной и женщиной лля совместного проживания и создания семьи[5]. С точки зрения немецкого коллизионного права под это понятие подпадает сожительство, не оформленное официально и имеющее временный характер. Немецкий законодатель учитывает, что иностранное право (статут места совершения брака или статут последствий брака) может иначе решать этот вопрос и включать в понятие «брак» временное сожительство, которое не является браком с точки зрения немецкого материального права. Вопрос о том, какая форма совместной жизни признается в качестве брака, решается на основе закона существа отношения (статута места совершения брака).

В итоге можно прийти к однозначному выводу: коллизионно-правовые рамки регулирования брачно-семейных отношений должны быть шире материально-правовых[6].

Основные коллизионно-правовые проблемы брака и семьи заключаются в следующем:

1) форма и условия заключения брака;

2) расовые и религиозные ограничения;

3) запреты на браки с иностранцами;

4) необходимость разрешения (дипломатического, родителей или опекунов) для вступления в брак;

5) личный закон (главенство) мужа;

6) заключение брака по доверенности и через представителя;

7) полигамия и моногамия;

8) однополые браки;

9) юридическая ответственность за отказ вступить в обещанный брак;

10) «хромающие» браки и др[7].

Доктрина и судебная практика некоторых государств при разрешении споров в области семейных отношений с иностранным элементом широко применяют теорию статутов: единый семейный (брачный) статут, статут общих последствий брака, статут права на имя (изменение фамилии вследствие вступления в брак), статут заключения брака, статут расторжения брака, статут имущественных отношений супругов и т.д. Применение теории статутов позволяе более детально регулировать все вопросы брачно-семейных отношений.

Именно в сфере брачно-семейных отношений с иностранным элементом наиболее часто возникает необходимость решения предварительного коллизиотнюго вопроса (например, вопрос о действительности брака для решения вопроса о судьбе ребенка в случае прекращения брака[8]), проблем адаптации коллизионных норм, множественности коллизионных привязок, «хромающих» отношений и интерперсональных коллизий, примснегшя оговорки о публичном порядке. Почти все аспекты брачно-семейных отношений регулируются посредством «цепочки» коллизионных норм.

Доктрина права при помощи сравнительного анализа определила наиболее распространенные коллизионные привязки для установления применимого права:

1) закон места заключения брака;

2) личный закон обоих супругов;

3) закон страны постоянного проживания ребенка;

4) личный закон усыновителя;

5) закон компетентности учреждения;

6) закон суда;

7) закон страны совместного проживания супругов;

8) закон последнего совместного места жительства;

9) закон места нахождения общей семейной собственности[9].

Все эти привязки должны по возможности единообразно применяться при регулировании брачно-семейных отношений («статут семейного права»). Закон суда, как правило, выступает в качестве вспомогательного средства, если привязка к иностранному праву не позволяет достичь должных правовых последствий, направленных па установление «принципа наибольшего благоприятствования» для более «слабой» стороны.

Попытки унификации брачно-семейных отношений с иностранным элементом предпринимаются с начала XX в. На универсальном уровне разработан целый комплекс Гаагских конвенций по вопросам семейного права: об урегулировании коллизий законов и юрисдикции в области разводов и судебного разлучения супругов 1902 г.; о праве, применимом к алиментным обязательствам, 1972 г.; о сотрудничестве в области инострагнюго усыновления 1993 г.; об урегулировании коллизий законов в области заключения брака 1995 г. и др. (всего около 50)[10]. Эти конвенции содержат в основном унифицированные коллизионные нормы. Основной недостаток Гаагских конвенций — ограниченный круг их участников. Многие из них так и не вступили в силу, поскольку не набрали необходимого количества ратификаций. На региональном уровне следует отметить конвенции Европейского союза 1970 г.; о правовом статусе детей, рожденных вне брака, 1975 г. и др.; Конвенцию СНГ о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г.

Наличие целого комплекса универсальных и региональных международных соглашений, регулирующих брачносемейные отношения, породило термин «международное семейное право», который, правда, употребляется пока не слишком широко.

В Семейном кодексе Российской Федерации произведена кодификация правовых норм, относящихся к брачно-семейным отношениям с участием иностранцев и апатридов (разд. VII). К таким отношениям возможно применение как российского, так и иностранного права. В случае решения коллизионного вопроса в пользу иностранного права определен порядок установления содержания иностранного семейного права (ст. 166). Это является обязанностью суда и иных компетентных органов Российской Федерации. Содержание иностранного семейного права устанавливается с учетом его официального толкования, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве. За судом закреплено право обращаться в Министерство юстиции Российской Федерации, другие компетентные органы и привлекать экспертов в целях установления содержания иностранных правовых норм[11].

Стороны также вправе предпринимать предусмотренные в закогюдательстве действия в целях оказания суду помощи при установлении содержания иностранного семейного права. Семейный кодекс содержит оговорку о публичном порядке (ст. 167) — нормы иностранного семейного права не применяются, если их применение противоречит основам правопорядка (публичному порядку) России. В подобных случаях применяются нормы российского права[12].

Общепринято, что область брачно-семейных отношений не полностью, а лишь частично входит в объект регулирования международного частного права. Это объясняется тем, что брачно-семейные отношения имеют не только гражданско-правовую, но и административно-правовую природу. А превалирующей в доктрине международного частного права является сегодня позиция, согласно которой объектом международного частного права могут быть только гражданско-правовые отношения международного характера. Из этого следует, что отношения, выходящие за рамки гражданско-правовых, уже будут регулироваться не международным частным правом, а нормами других отраслей права. К таким отношениям можно отнести порядок государственной регистрации актов гражданского состояния, порядок и сроки хранения книг государственной регистрации и аналогичные отношения, которые имеют административно-правовой характер и регулируются исключительно нормами национального права, хотя традиционно рассматриваются при изучении вопросов семейного права.

В Российской Федерации регламентация указанных отношений предусмотрена Федеральным законом «Об актах гражданского состояния» 1997 г.

Итак, международное частное право регулирует только те отношения из области брачно-семейных, которые имеют гражданско-правовую природу. Сразу следует обратить внимание на то, что четкой дифференциации институтов на имеющие публично-правовую и частноправовую природу в семейном праве не существует. Можно указать критерии, по которым в праве происходит деление отношений на частные и публичные, приемлемые и при характеристике брачно-семейных отношений. При выделении отношений частноправового (гражданско-правового) характера руководствуются следующими критериями: наличие имущественного или личного неимущественного характера, диспозитивность, равенство сторон.

В случае, когда отношения различных институтов семейного права удовлетворяют названным критериям, можно вести речь об объекте регулирования международного частного права. Кроме того, помимо наличия гражданско-правовой природы необходимо, чтобы отношения были осложнены иностранным элементом, что позволяет характеризовать их как международные.

К брачно-семейным отношениям в международном частном праве относят вопросы заключения и расторжения брака, признания брака недействительным, определения режима имущества между супругами, регулирования алиментных обязательств, усыновления и связанные с ними другие вопросы (например, взаимоотношения в приемной семье) при условии, что указанные отношения имеют международный характер. При этом надо помнить, что международный характер проявляется не только тогда, когда иностранцы заключают брак на территории России[13].

Международными могут быть и отношения, когда их участниками являются только российские граждане. Это происходит в ситуации, когда отношения складываются за пределами Российской Федерации. К примеру, рождение российского ребенка на территории иностранного государства и возникающие в связи с этим вопросы по защите его имущественных прав (в частности, права на получение алиментов) означают включение этих отношений в объект регулирования международного частного права. Для того чтобы можно было говорить о международном характере, достаточно, чтобы любой элемент в правоотношении (субъект, объект или юридический факт) имел иностранную характеристику[14].

Характеризуя область брачно-семейных отношений, нельзя не отметить такой отличающий ее признак, как преобладание в каждом государстве правовых норм, имеющих свои давние исторические и религиозные корни, наличие обычаев, традиций, правил вежливости, нравственных, моральных и бытовых норм, одним словом, все те социальные регуляторы, которые отражают специфику каждой народности и определенной общности людей.

Именно это обстоятельство и является препятствием для унификации материальных и даже (хотя в значительно меньшей степени) коллизионных норм в семейном праве.

Коллизии в правовом регулировании различных семейно-брачных отношений проявляются не только в правовых системах государств, где господствуют разные религии, но и в государствах с одинаковым вероисповеданием и правовыми системами одной «семьи» (например, в странах романо-германского права).

Различия проявляются практически во всех институтах семейного права, при этом сам набор институтов во многом совпадает. Так, в законодательстве большинства государств предусмотрены нормы, определяющие материальные условия для лиц, вступающих в брак, однако содержание этих условий в законодательстве каждого государства имеет свои особенности. К примеру, в российском законодательстве условиями для заключения брака являются взаимное добровольное согласие мужчины и женщины и достижение ими брачного возраста, который устанавливается по общему правилу с 18 лет. В других государствах может быть установлен более низкий или, напротив, более высокий возрастной ценз, при этом определяемый индивидуально для женщин и мужчин.

В законодательстве некоторых государств, преимущественно мусульманских, вообще можно встретить непривычные для менталитета российского человека условия: истечение определенного срока после смерти супруга для регистрации нового брака (так называемый «обет верности»), учет разницы в возрасте между женихом и невестой, возможность регистрации брака при условии материальной обеспеченности жениха и др.

Что касается российского законодательства, то помимо перечисленных условий в СК имеется специальная статья, закрепляющая обстоятельства, препятствующие заключению брака. В их числе отсутствует необходимость получения согласия родителей, что является необходимым условием для регистрации брака во Франции в случае, если желающие вступить в брак не достигли возраста 21 года. Соблюдение материальных условий обеспечивает в будущем действительность брака, и каждое государство внимательно следит за выполнением его гражданами установленных правовых норм[15].

1.2 Источники правового регулирования брачно-семейных отношений в международном частном праве

Отсутствие единообразия в содержании понятия материальных условий порождает в последующем «хромающие браки» — браки, признаваемые в одном государстве и не признаваемые в другом.

Получается, что при регистрации брака между гражданкой Франции и гражданином России гражданка Франции, не достигшая 21 года, должна получить согласие родителей (как того требует французское законодательство), а для гражданина Российской Федерации в СК РФ такое требование не предусмотрено.

Существование в брачно-семейной области «хромающих отношений» неразрывно связано и обусловлено коллизионной проблемой, которую, в отличие от других цивилистических областей, в данном случае очень трудно решить. Однако и в семейном праве государства предпринимали и предпринимают попытки унифицировать отдельные институты. Одной из таких попыток стало принятие в 1902—905 гг. серии Гаагских конвенций: о браке, разводе и судебном разлучении супругов, о личных и имущественных отношениях между супругами, об опеке над несовершеннолетними, попечительстве над совершеннолетними[16].

Уже сам факт появления в начале XX столетия международных конвенций имел большое значение. Подобная унификация показала реальные возможности государств в достижении компромисса и в этой, казалось бы, недоступной для единообразного регулирования сфере. Вслед за конвенциями 1902—905 гг., которые, к сожалению, не получили широкого признания, появились другие Гаагские конвенции: о законе, применимом к алиментным обязательствам в пользу детей, 1956 г.; о признании и исполнении решений по делам об алиментных обязательствах в отношении детей 1958 г.; о юрисдикции и применимом праве в отношении защиты несовершеннолетних 1961 г.; о признании разводов и решений о судебном разлучении супругов 1970 г.; о праве, применимом к алиментным обязательствам, 1973 г.; о праве, применимом к режимам собственности супругов, 1978 г.[17]

Универсальная унификация, к сожалению, не стала эффективным регулятором брачно-семейных отношений международного характера. Значительно результативнее оказалась региональная унификация, осуществляемая на разных континентах. Одной из первых стала унификация стран Латинской Америки, завершившаяся принятием в 1928 г. Кодекса Бустаманте (известного как Конвенция по международному частному праву). Кодекс Бустаманте—это прежде всего унификация коллизионного права. Вопросам семейного права в нем посвящены специальные главы: «О браке и разводе», «Отцовство и установление отцовства», «Алиментные обязанности родственников», «Отцовская власть», «Усыновление», «Опека», «Эмансипация и совершеннолетие», «Регистрация актов гражданского состояния».

Между государствами — членами СНГ унификация коллизионных норм семейного права была осуществлена в результате принятия в 1993 г. Конвенции о правовой помощи и правоотношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (известная как Конвенция стран СНГ 1993 г.). Подобно Кодексу Бустаманте, в Конвенции 1993 г. имеется специальная часть «Семейные дела»[18].

В ней сформулированы нормы, закрепляющие принципы выбора права при регулировании следующих отношений:

¾        материальных условий заключения брака;

¾        расторжения брака;

¾        признания брака недействительным;

¾        отношений между супругами, между родителями и детьми;

¾        установления или оспаривания отцовства (материнства);

¾        установления или отмены усыновления, опеки и попечительства[19].

Особое внимание в Конвенции уделяется определению компетенции судебных учреждений государств-участников, рассматривающих споры в области брачно-семейных отношений. Так, по делам о правоотношениях между родителями и детьми компетентен суд государства, законодательство которого подлежит применению; по делам о расторжении брака компетентны учреждения государства, гражданами которого являются супруги в момент подачи заявления, если супруги имеют разное гражданство — учреждения государства, на территории которого проживают супруги (если один из супругов проживает на территории одного государства, а второй на территории другого, компетентными будут учреждения обоих государств).

Излишне сравнивать количество международных материальных и международных коллизионных норм, принятых в области брачно-семейных отношений. Унификация семейного права ограничивается в основном созданием коллизионных норм. Материальных международных норм в области брачно-семейных отношений принято очень мало[20].

Необходимо обратить внимание и на такое обстоятельство, как регулирование многих отношений, непосредственно относящихся к брачно-семейным или связанных с ними, конвенциями, традиционно рассматриваемыми в курсе международного публичного права. К примеру, в 1980—990 гг. был принят ряд «детских» конвенций: Конвенция о гражданских аспектах международного похищения детей 1980 г., Конвенция о правах ребенка 1989 г., Конвенция о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления 1993 г.[21]

Первые две из перечисленных всегда рассматриваются при изучении подотрасли международного публичного права «Права человека». Опять-таки это обстоятельство лишний раз подтверждает тот факт, что из-за тесного переплетения публичных и частных отношений четкой дифференциации конвенций на источники международного публичного и международного частного права не существует. Анализ традиционнд «публичных» семейных конвенций показывает, что в них наряду с международными стандартами, относящимися к публично-правовым предписаниям, содержатся нормы, регулирующие гражданские правоотношения. Например, в Конвенции о правах ребенка 1989 г. имеются нормы, относящиеся к личным неимущественным отношениям: положения, закрепляющие право ребенка на имя с момента его рождения, неимущественное право знать своих родителей, нормы, посвященные иностранному усыновлению.

Что касается участия Российской Федерации в унификации семейного права, то помимо Конвенции стран СНГ 1993 г., а также принятого Протокола к этой Конвенции 1997 г. Россия является участницей около 20 двусторонних международных договоров о правовой помощи, в которых кроме разделов, посвященных общегражданским вопросам, имеются разделы, регулирующие брачно-семейные отношения международного характера[22].

Глава 2. Правовое регулирование взаимоотношений в семье

Коллизионно-правовое регулирование брачно-семейных отношений международного характера в Российской Федерации приобрело качественно новое содержание с принятием Семейного кодекса 1995 г. Взамен ранее действовавших односторонних коллизионных привязок, предусматривавших применение исключительно советского законодательства, в ныне действующем СК содержатся двусторонние коллизионные нормы, закрепляющие такие формулы прикрепления, как закон гражданства и закон места жительства супругов, известные законодательству большинства государств. В ключевом относительно коллизионного регулирования брачно-семейных отношений международного характера разд. VII СК большое количество норм посвящено вопросам заключения и расторжения брака.

Заключение брака. При заключении брака как на территории России, так и за ее пределами возможны два варианта «присутствия» иностранного элемента. В России брак может быть заключен: 1) между гражданами иностранных государств — так называемый «иностранный» брак и 2) между лицами, одно из которых имеет российское гражданство, а другое — гражданство иностранного государства, так называемый смешанный брак[23].

Аналогичная ситуация возможна при регистрации брака и на территории иностранного государства:

1) брак может быть заключен между только российскими гражданами;

2) брак может быть заключен между лицами, имеющими российское и иностранное гражданство[24].

Во всех перечисленных случаях имеет значение определение применимой правовой системы, регулирующей порядок, форму и материальные условия заключения брака. Что касается первых двух вопросов — порядка и формы, то по существу они относятся к публично-правовым отношениям и решаются каждым государством путем принятия соответствующих законов или правовых норм, регламентирующих данные отношения независимо от того, кто — отечественные граждане или иностранцы — являются субъектами этих правоотношений. Вместе с тем в разд. VII СК РФ 1995 г. имеется норма (аналогичные нормы содержались и в КоБС 1969 г.), рассматриваемая международниками как односторонняя коллизионная норма. Согласно этой норме форма и порядок заключения брака на территории Российской Федерации определяются законодательством.

Важное значение при регулировании заключения брака приобретает выбор права, определяющего материальные условия[25]. При заключении брака на территории России действует следующая коллизионная норма: условия заключения брака определяются для каждого из лиц, вступающих в брак, законодательством государства, гражданином которого является лицо (п. 2 ст. 156 СК).

Данная норма это новелла, она впервые в российском семейном праве допускает применение иностранного права при определении материальных условий. Для обоих лиц, вступающих в брак, имеет также значение соблюдение требований российского законодательства о препятствиях к заключению брака: согласно ст. 14 СК не допускается заключение брака между лицами, из которых хотя бы одно уже состоит в другом браке, близкими родственниками, усыновителями и усыновленными, лицами, из которых кто-либо признан недееспособным вследствие психического расстройства.

В СК предусмотрена ситуация, когда лицо, вступающее в брак, является бипатридом, т. е. имеет два гражданства. В случае, когда одно из гражданств российское, к условиям заключения брака будет применяться российское законодательство. Если же лицо является гражданином двух иностранных государств, то условия заключения брака будут определяться законодательством одного из государств фажданства по выбору самого лица. Что касается лиц без фажданства, то условия заключения брака на территории России устанавливаются законодательством государства, в котором эти лица имеют постоянное место жительства.

Российские граждане вправе регистрировать брак не только в Российской Федерации, но и на территории иностранных государств. Условно различают «консульские» и «общегражданские» браки: «консульскими» называют браки, заключаемые в дипломатических и консульских учреждениях, а общегражданскими — регистрируемые в компетентных государственных органах иностранного государства. Российские фаждане могут заключать в иностранном государстве и консульские, и общефажданские браки. Аналогичное право предоставляется и иностранцам, регистрирующим браки на территории Российской Федерации[26].

Немного иначе обстоит дело с регистрацией «смешанных» браков в консульских учреждениях. Как правило, такая возможность обусловлена соответствующим международным договором.

Для признания брака, заключенного на территории иностранного государства, действительным требуется соблюдение определенных условий. В случае если речь идет о заключении брака между российскими гражданами или между лицами, одним из которых является российский гражданин, необходимо:

1) соблюдение российского законодательства применительно к материальным условиям вступления в брак (ст. 14 СК РФ);

2) соблюдение законодательства государства, на территории которого заключается брак.

Для признания браков, заключенных между иностранцами, достаточно только соблюдения законодательства государства, на территории которого они заключены.

В отношении браков, зарегистрированных между российскими гражданами или с участием российских граждан за пределами Российской Федерации, в юридической литературе высказывается мнение о том, что брак, заключенный несовершеннолетней гражданкой Российской Федерации (в возрасте, например, 12—16 лет) или несовершеннолетним гражданином РФ, в соответствии с законодательством государства, где регистрируется брак, будет потом признан в РФ, поскольку в СК 1995 г., в отличие от ранее действовавшего КоБС 1969 г., содержится только одно требование о выполнении гражданами РФ ст. 14 СК[27]. Что касается требования о соблюдении гражданами России брачного возраста, то оно уже не закрепляется в этой статье и соответственно может не выполняться.

Однако в силу публичного порядка, представляющего в области брачно-семейных отношений по многим вопросам императивные начала, правовые нормы о взаимном согласии лиц, вступающих в брак, достижении брачного возраста не могут быть проигнорированы брачующимися[28].

Новеллой в российском законодательстве является коллизионная норма о недействительности брака. Она закреплена в ст. 159 СК и предусматривает, что недействительность брака, независимо от того, где он был зарегистрирован, определяется законодательством, которое применялось при заключении брака.

Аналогичные нормы содержатся в международных договорах, в частности в Конвенции стран СНГ 1993 г. и двусторонних договорах о правовой помощи с участием Российской Федерации.

Расторжение брака. В отличие от заключения брака коллизионное регулирование расторжения брака претерпело значительно меньше изменений. Подобно ранее действовавшей ст. 163 КоБС в п. 1 ст. 160 СК сформулирована норма о том, что расторжение брака между гражданами Российской Федерации и иностранными гражданами на территории России производится в соответствии с российским законодательством. В том случае, если по российскому законодательству брак может быть расторгнут в органах ЗАГСа (например, при взаимном согласии супругов, не имеющих несовершеннолетних детей), то на территории иностранного государства это можно сделать в соответствующем дипломатическом представительстве или консульском учреждении Российской Федерации[29].

Расторжение брака за пределами России между гражданами Российской Федерации, гражданами Российской Федерации и иностранными гражданами или лицами без гражданства будет признаваться действительным при выполнении следующего условия: соблюдении законодательства соответствующего иностранного государства о компетенции органов, принимавших решение о расторжении брака, и подлежащем применению праве. Следует отметить, что коллизионные привязки, опосредующие выбор права, в законодательстве иностранных государств по-разному определяют подлежащий применению правопорядок.

Расторжение брака может подчиняться либо законодательству страны гражданства, либо законодательству места жительства супругов или одного из них[30].

В российском семейном законодательстве предусмотрена норма, позволяющая гражданам России, проживающим за границей, расторгнуть брак в суде Российской Федерации независимо от гражданства своего супруга. Единственной проблемой, возникающей на практике в подобных ситуациях, является вопрос о выборе территориальной подсудности. Этот вопрос в настоящее время законодательно не решен. Необходимо включить соответствующую норму о подсудности в гражданско-процессуальное законодательство для того, чтобы возможность рассмотрения иска о расторжении брака для российских граждан, проживающих за пределами РФ, могла быть реализована на практике.

Признание в России иностранных решений о расторжении брака означает, что иностранные решения обладают такой же юридической силой, как и аналогичные решения, вынесенные компетентными органами Российской Федерации. Наличие иностранного решения о расторжении брака, которое вступило в законную силу, является достаточным основанием для того, чтобы считать супругов разведенными, и не требует «дублирования» со стороны соответствующих российских органов. Лицо, имеющее решение иностранного суда о расторжении брака, может зарегистрировать новый брак в России[31].

В российском законодательстве не содержится норм, регламентирующих «реализацию» признания иностранного решения. Поэтому не существует какой-либо специальной процедуры, связанной с признанием. В случае если заинтересованное лицо возражает против признания, вопрос решается в судебном заседании на основании поданного заявления (ст. 413 ГПК РФ) и в соответствии с гл. 45 ГПК РФ признание и исполнение решений иностранных судов и иностранных третейских судов (арбитражей). Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1988г. «О признании и исполнении в СССР решений иностранных судов и арбитражей». Кроме того, отдельные положения о признании судебных решений о расторжении брака, а также о выборе права при расторжении брака содержатся в договорах о правовой помощи. Так, в соответствии со ст. 52 Конвенции стран СНГ 1993 г. решение о расторжении брака признается при соблюдении следующих условий:

1) учреждения юстиции запрашиваемого государства ранее не принимали решения;

2) дело согласно нормам Конвенции, а также, законодательству государства, на территории которого решение должно быть признано, не относится к исключительной компетенции учреждений юстиции этого государства[32].

2.1 Порядок заключения брака

Порядок заключения брака и его основные формы с точки зрения возникновения правовых последствий в разных странах определяются принципиально по-разному:

¾        только гражданская форма брака (Российская Федерация, Швейцария, Франция, ФРГ, Япония);

¾        только религиозная (Израиль, Ирак, Иран, отдельные штаты США и провинции Канады);

¾        альтернативно или та, или другая (Великобритания, Испания, Дания, Италия);

¾        одновременно и гражданская, и религиозная (латиноамериканские государства, государства Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии)[33].

Определенные гражданско-правовые последствия порождает и неузаконенное совместное проживание с ведением общего хозяйства. В некоторых штатах США простое сожительство по истечении определенного срока совместной жизни позволяет суду установить прецедент презумпции законного брака.

Условия заключения брака в национальных законах также принципиально различны, но можно выделить и ряд общих черт:

¾        достижение установленного законом брачного возраста;

¾        ответственность за сокрытие обстоятельств, препятствующих заключению брака;

¾        запрет браков между близкими родственниками, усыновителями и усыновленными, опекунами и подопечными;

¾        запрет вступления в брак с ограниченно дееспособными или полностью недееспособными лицами;

¾        необходимость явно выраженного согласия жениха и невесты[34].

В большинстве развитых стран для заключения брака необходимо представить комплекс медицинских документов (наличие заразных болезней, венерических заболеваний, психических расстройств, алкоголизма, наркомании, ВИЧ-инфекции). Наличие таких заболеваний не является препятствием к заключению брака, но их сокрытие порождает ответственность виновного лица и ведет к признанию брака недействительным (ст. 15, 28 СК РФ).

В законодательстве практически всех стран предусмотрена специальная форма заключения браков — консульские браки. Такие браки заключаются в консульствах или консульских отделах посольств между гражданами государства аккредитования, находящимися на территории данного иностранного государства.

Консульские браки заключаются на основе консульских конвенций; к таким бракам применяется законодательство государства аккредитования. В некоторых консульских конвенциях предусмотрено требование учитывать и право государства пребывания (Консульская конвенция между Россией и США).

Самая острая проблема брачно-семейных отношений с иностранным элементом — большое количество «хромающих» браков, т.е. браков, порождающих юридические последствия в одном государстве и считающихся недействительными в другом. Эта проблема порождена тем, что многие страны не признают форму и порядок заключения брака, если они отличаются от их национальных установлений.

Например, в Израиле «смешанные» браки, заключенные за границей, признаются только в том случае, если имело место венчание в синагоге. «Хромающие» браки представляют собой серьезное дестабилизирующее явление в международной жизни, порождают правовую неуверенность и влекут за собой негативные последствия.

Не так давно была предпринята попытка устранить это явление — принята Гаагская конвенция об урегулировании коллизий законов в области заключения брака 1995 г. Однако эта Конвенция в силу пока не вступила, она имеет ограниченный круг участников, государства, не признающие заключенные за границей браки, к Конвенции не присоединились[35].

Французская судебная практика вывела из ст. 170 ФГК, согласно которой материальные условия вступления в брак француза за границей подчинены французскому праву, двустороннюю коллизионную норму, что материальные условия вступления в брак подчинены национальному закону каждого их супругов. Во Франций в вопросах «смешанных» браков широко применяется оговорка о публичном порядке, особенно если речь идет не о признаний браков, заключенных за границей, а о заключении таких браков на территории Франции.

Форма брака подчиняется закону места его совершения, но при вступлении в брак француза за границей требуется предварительная публикация об этом во Франции. Материальные условия брака по немецкому праву подчиняются закону гражданства каждого из супругов с применением отсылок первой и второй степеней (ст. 13, 27 Вводного закона к ГГУ).

Браки, заключенные за границей, признаются действительными с точкизрения формы, если она соответствует закону гражданства одного из супругов или закону места совершения брака. Брак между иностранцами, заключенный за границей, действителен с точки зрения формы, если он совершен уполномоченным должностным лицом государства, гражданином которого является один из супругов, и в форме, соответствующей законодательству этого государства.

Английское прецедентное право в отношении материальных условий брака применяет две теории:

¾        брак должен быть действительным с точки зрения закона домицилия обоих супругов;

¾        брак должен быть действительным по закону государства, в котором супруги намерены иметь свой домицилий.

Действует презумпция, что домицилием семьи будет домицилий жениха в момент совершения брака.

В США решение вопроса о действительности брака (как его материальных условий, так и формы) подчиняется закону места его заключения. Применяется и другой подход:

¾        брак признается действительным (если это не противоречит публичному порядку страны суда) при альтернативном соблюдении закона места его совершения;

¾        закона домицилия хотя бы одного из супругов в момент заключения брака;

¾        закона домицилия обоих супругов в момент возбуждения судебного дела о действительности брака[36].

В связи с коллизионными проблемами брака нередко возникает вопрос о том, какое право должно применяться в споре о действительности брака, если один или оба супруга имеют иностранное гражданство.

Как правило, вопросы недействительности брака решаются на основе права, применяемого в вопросах заключения брака (с точки зрения материальных условий вступления в брак):

¾        если оба супруга имеют одинаковое иностранное гражданство, применяется закон государства гражданства;

¾        при разном иностранном гражданстве супругов принимаются во внимание совпадающие предписания законов гражданства обоих супругов;

¾        при отсутствии совпадающих предписаний применяется право, предусматривающее условие недействительности;

¾        если один из супругов имеет местное гражданство, применяется закон суда.

Решение вопроса о недействительности брака с точки зрения формы предполагает применение закона места заключения брака (законодательство Болгарии и Польши).

Принципиально иное решение коллизионных вопросов недействительности брака предусмотрено в Законе о международном частном праве и процессе Чехии: при признании брака недействительным действуют те же критерии, что и в вопросах расторжения брака, т.е. решающим признается право, действующее в момент предъявления иска[37].

В Албании брак признается недействительным, если он считается таковым как по бракоразводному статуту, так и по праву, применимому при заключении брака. Генеральными коллизионными привязками для решения вопроса о заключении брака но праву большинства государств являются личный закон обоих супругов (ему подчинены внутренние условия брака) и закон места заключения брака (определяет форму и порядок заключения брака).

Эти привязки предусмотрены как в национальном законодательстве, так и в Гаагской конвенции об урегулировании коллизий законов в области заключения брака 1995 г. В некоторых государствах при заключении «смешанных» браков широко применяются оговорки о публичном порядке (Франция).

В законодательстве многих государств установлена необходимость получить специальное разрешение для вступления в брак с иностранцем (Венгрия, Индия, Иран, Италия, Норвегия, Польша, Швеция).

В современном международном праве определено, что изменение гражданства одного из супругов автоматически не влечет за собой изменение гражданства другого, но презюмирует облегченный порядок изменения гражданства[38].

При заключении «смешанных» и иностранных браков на территории России их порядок и форма подчиняются российскому законодательству (п. 1 ст. 156 СК РФ).

Законодатель предусмотрел кумуляцию коллизионной привязки: условия заключения брака определяются личным законом каждого из супругов (т.е. возможно применение одновременно постановлений двух правовых систем).

При этом необходимо учитывать положения российского права относительно обстоятельств, препятствующих вступлению в брак (п. 2 ст. 156 СК РФ).

Регулирование порядка вступления в брак бипатридов и апатридов производится в особом порядке. Если бипатрид имеет и российское гражданство — условия его вступления в брак определяются по российскому праву. Для лиц с множественным гражданством условия вступления в брак определяются законодательством государства но выбору самого лица (п. 3 ст. 156 СК РФ).

При определении условий вступления в брак для апатридов применяется право государства их постоянного места жительства (п. 4 ст. 156). Таким образом, в ст. 156 СК Российской Федерации установлена «цепочка» коллизионных норм, по-разному регулирующая порядок заключения брака для разных категорий физических лиц.

Браки между иностранцами, заключенные в консульских и дипломатических представительствах иностранных государств на территории РФ, признаются действительными на условиях взаимности (п. 2 ст. 157 СК РФ).

Заключение браков за пределами территории Российской Федерации урегулировано в. п. 1 ст. 157 и ст. 158 СК РФ. Норма п. 1 ст. 157 СК сразу же вызывает много вопросов: какой характер она имеет — императивный или диспозитивный; что именно она устанавливает — право или обязанность для граждан РФ заключать браки за границей в дипломатических или консульских учреждениях России; имеют ли российские граждане право вступать за пределами России в браки между собой не в дипломатических или консульских учреждениях Российской Федерации, а в местных органах регистрации браков?

Браки, заключенные между российскими и иностранными гражданами за пределами Российской Федерации, признаются действительными в России, если их форма и порядок заключения соответствуют закону места заключения брака и не нарушены предписания ст. 14 СК Российской Федерации.

В связи с некоторыми специфическими тенденциями развития семейного права за границей (Нидерланды, Швеция, ФРГ, Дания, США) возникает проблема признания на территории России однополых браков, заключенных между российскими и иностранными гражданами за пределами России, поскольку законодательство Российской Федерации прямо не запрещает однополые браки. Браки между иностранцами, заключенные вне пределов России, признаются действительными при соблюдении законодательства места заключения брака.

Недействительность браков с иностранным элементом определяется по законодательству, которое применялось при заключении брака (ст. 159 СК РФ).

2.2 Прекращение брака

До 70-х годов XX в. практически во всем мире развод рассматривался как санкция за виновное поведение супругов, за нарушение брачного договора с взысканием убытков и возмещением морального вреда.

В середине 70-х годов XX в. в большинстве государств Европы была произведена реформа развода. Основная тенденция реформы — отказ от концепции развода как санкции и переход к концепции: развод — это констатация неудачного брака[39].

Современное законодательство большинства стран предусматривает как судебный, так и несудебный порядок расторжения брака. На международном универсальном уровне эти вопросы урегулированы в Гаагской конвенции о признании развода и судебного разлучения супругов 1970 г.

Специальные правила расторжения браков установлены в международных двусторонних договорах Российской Федерации о правовой помощи (с Болгарией, Венгрией, Вьетнамом, Польшей, Чехией):

1.         развод производится органами того государства, гражданами которого являются супруги;

2.         проживающие в одном государстве граждане другого государства могут возбудить дело о разводе в суде по месту жительства;

3.         при расторжении брака применяется закон гражданства супругов;

4.         если супруги не имеют общего гражданства и проживают на территории разных стран, дело о разводе может быть возбуждено в суде любого государства, и каждый суд будет применять свое собственное право[40].

Конвенция о правовой помощи стран СНГ 1993 г. устанавливает, что по делам о расторжении брака применяется право страны, гражданами которой являются супруги в момент расторжения брака. При различном гражданстве супругов применяется право государства места расторжения брака.

Порядок расторжения иностранных и «смешанных» браков определен в консульских конвенциях и национальном законодательстве. В большинстве государств признается расторжение браков, произведенное за границей. Расторжение брака регулируется правом, которое определяет общие последствия брака в момент возбуждения бракоразводного процесса. В принципе статут развода (расторжения брака) следует статуту общих последствий брака.

Основная коллизионная привязка при разрешении вопросов развода — закон места расторжения брака, субсидиарные — личный закон супругов и закон суда[41].

Законодательство европейских государств не признает действительность «частных разводов внутри страны» (разводы но сделке, особенно разводы «талак» по исламскому праву).

Французская судебная практика придерживается правила, что в делах о разводах при наличии у супругов общего домицилия применяется именно этот закон, отсутствие общего домицилия предполагает учет законов гражданства обоих супругов. В бракоразводных процессах французские суды также достаточно широко используют оговорку о публичном порядке, однако во Франции часто признаются разводы, совершенные за границей по основаниям расторжения брака, неизвестным французскому праву. В этом случае действует общая доктрина о том, что в признании иностранных судебных решений публичный порядок имеет «смягченное» действие но сравнению с применением его к случаям признания действия иностранного права.

В основе разрешения коллизионных вопросов развода по немецкому праву лежат следующие основные начала:

¾        генеральной коллизионной привязкой является личный закон мужа на момент расторжения брака (с применением отсылок обеих степеней);

¾        в ФРГ развод на основании иностранного закона может быть произведен, если в данном случае он допустим не только по соответствующему иностранному, но и по немецкому праву;

¾        немецкий суд может вынести решение о расторжении брака, если на момент расторжения хотя бы один из супругов имеет либо немецкое гражданство, либо немецкий домицилий[42].

Англо-американское право исходит из того, что в вопросе о разводе необходимо только определить подсудность дела английскому или американскому суду. Если вопрос о подсудности решен, то тем самым решен и коллизионный вопрос: применяется право страны суда. Вопросы о юрисдикции по бракоразводным делам решаются в основном по признаку домицилия супругов. Английский Акт о домицилии и брачно-семейных делах 1973 г. Устанавливает самостоятельный домицилий для замужней женщины. Этот Закон устранил трудности, существовавшие ранее для «покинутой» жены: она не имела доступа в британские суды для расторжения брака, если муж уезжал за границу и утрачивал британский домицилий (долгое время в Англии жена считалась домицилированной там же, где муж).

В США суды некоторых штатов требуют фактического проживания лица, возбудившего дело о разводе, в том штате, где предъявляется иск, в течение определенного времени (от нескольких недель до трех лет). Поскольку в США вследствие интерлокальных коллизий чрезвычайно распространена практика обхода законов о расторжении браков, то американские суды предпринимают различные попытки борьбы с этим явлением:

¾        требование «добросовестного» домицилия в штате, где был произведен развод;

¾        непризнание решений о расторжении браков, вынесенных судами, находящимися вне того штата, где супруги были домицилированы в момент предъявления иска о разводе[43].

В Польше и Чехии расторжение брака регулируется законом того государства, гражданами которого являются супруги в момент предъявления иска. При разном гражданстве супругов применяется закон суда (Чехия), закон совместного места жительства супругов, а при его отсутствии — закон суда (Польша). Закон суда применяется в большинстве государств, если право страны гражданства супругов запрещает разводы или чрезвычайно их затрудняет.

Для применения в этом случае закона суда необходимо, чтобы супруги, или хотя бы один из них, определенное время проживали в стране суда (Чехия).

Венгерский суд в бракоразводных процессах между иностранцами применяет свое собственное право. Однако если факты, лежащие в основании иска о разводе, имели место в стране гражданства супругов и там не могли служить основанием для развода, то расторжение брака в Венгрии невозможно. Если в законе гражданства супругов имеются определенные препятствия для предъявления требования о разводе (например, запрет для мужа подавать на развод во время беременности жены), то и в этом случае венгерский суд откажет в принятии иска о расторжении брака.

Статуту расторжения брака (праву места расторжения) подчиняются И основные последствия развода, однако отдельные вопросы (например, право на имя) имеют самостоятельное коллизионное регулирование. В частности, вопрос о разделе предметов домашнего обихода и общей квартиры (который во время брака подчинялся статуту общих последствий брака) во взаимосвязи с разводом квалифицируется как его последствие и предполагает применение статута расторжения брака.

Проблема выравнивания имущественных долей супругов также предусматривает применение статута расторжения брака (так называемое правовое выравнивание долей). Однако это правило применяется только в том случае, если оно известно правопорядку гражданства одного из супругов (ст. 17 Вводного закона к ГГУ). В этом проявляется «ограничительная» функция применения закона гражданства, — в праве такого государства должны присутствовать понятия «полная компенсация», «выравнивающая компенсация», «право на ожидание выравнивания долей», «частичная компенсация».

В европейских государствах существует аналогичный разводу, но юридически иной способ прекращения брачно-семейных отношений — по просьбе сторон суд выносит решение о сепарации (судебном разлучении) супругов. Брак не прекращается, но супруги получают право раздельного проживания. Основное отличие от развода — в случае смерти одного из супругов другой сохраняет наследственные права.

Порядок расторжения браков с иностранным элементом по российскому праву установлен в ст. 160 СК Российской Федерации, содержащей «цепочку» коллизионных норм. К расторжению любых браков на территории РФ применяется только российское право, т.е. закон суда.

Законодательно закреплено право российских граждан расторгать браки с иностранцами, проживающими вне пределов России, в российских судах или в дипломатических и консульских представительствах Российской Федерации. Расторжение любых браков за пределами России признается действительным в Российской Федерации при соблюдении права соответствующего иностранного государства. Основные требования соблюдение предписаний иностранного права о компетенции органов и законодательства о расторжении браков.

2.3 Правовой статус детей в международном частном праве

Коллизионное регулирование правового положения детей основано на применении закона гражданства ребенка. Гражданство детей устанавливается по гражданству родителей, по соглашению между ними (если родители имеют разное гражданство), по принципу почвы (Резолюция Комитета министров ЕС «О гражданстве детей, родившихся в браке»).

Основные проблемы правоотношений между родителями и детьми — это установление и оспаривание отцовства (материнства), лишение родительских прав, алиментные обязанности родителей и детей, охрана прав ребенка, институт родительской власти. Регламентация этих отношений производится в первую очередь на основе личного закона детей и родителей (права страны гражданства или домицилия)[44].

Применяются также закон страны постоянного проживания ребенка, закон компетентного учреждения и закон суда. Закон суда является вспомогательной привязкой и применяется при условии, что он наиболее благоприятен для ребенка.

Вопросы происхождения ребенка являются предпосылкой для разрешения проблемы взаимоотношений между родителями и детьми; эти вопросы, как правило, имеют самостоятельную коллизионную привязку.

Во Франции происхождение ребенка определяется по национальному праву матери. По вопросам узаконения и добровольного признания отцовства (материнства) предусмотрены альтернативные привязки: узаконение путем последующего брака должно соответствовать либо брачному статуту, либо национальному закону супругов, либо личному закону ребенка. Признание отцовства в судебном порядке производится по национальному закону либо заявителя, либо ребенка.

Во многих странах по вопросам рождения ребенка решающим является закон гражданства мужа матери ребенка (ФРГ, Португалия, Италия, Япония). При разном гражданстве супругов применяется закон общего места жительства, а при его отсутствии личный закон мужа.

По английскому праву вопрос о «законности» рождения в основном разрешается на основе закона домицилия мужа. Правовой статус ребенка, рожденного в законном браке, его «брачное происхождение», регулируется статутом общих условий брака. Альтернативной привязкой (применяемой в интересах детей) является закон гражданства каждого из родителей, если у них разное гражданство. Отношения между «законными» родителями и детьми в основном подчинены личному закону отца: праву его гражданства (ФРГ, Франция, Италия) или праву его домицилия (Англия). Возможно применение национального права родителей, права места их совместного проживания (Португалия).

Оспаривание факта брачного происхождения ребенка производится на основе права обычного места жительства ребенка или по закону его гражданства по рождению (Польша, Чехия). Закон домицилия ребенка регламентирует и отношения между родителями и детьми в случае прекращения брака.

Происхождение ребенка, рожденного вне брака, определяется на основе закона гражданства его матери[45]. Коллизионное регулирование установления (оспаривания) отцовства подчиняется закону гражданства ребенка по рождению (Чехия, Польша). Альтернативной привязкой при установлении (оспаривании) отцовства может служить закон гражданства отца и закон постоянного места жительства ребенка. Такая альтернатива установлена в интересах ребенка, поскольку далеко не во всех государствах возможно установление отцовства в судебном порядке. В Чехии установление (оспаривание) отцовства в отношении детей, проживающих на ее территории, подчинено чешскому праву, если это соответствует интересам ребенка; действительность признания отцовства определяется на основе права того государства, где такое признание осуществляется.

Содержание правоотношений между детьми, рожденными вне брака, и их родителями регулируется по закону обычного места жительства ребенка (особенно в случаях разного гражданства родителей и отсутствия у них общего домицилия).

По немецкому праву отношения между внебрачным ребенком и его родителями подчиняются закону гражданства матери; по праву других государств (Швейцария, Дания, Греция, Испания) — личному закону отца либо личному закону ребенка (Чехия, Венгрия, Польша). Вопрос об обязанности отца по содержанию внебрачного ребенка решается на тех же коллизионных основаниях.

В Финляндии, если речь идет о платежах на содержание ребенка, зачатого на территории Финляндии, применяется финское право. В Венгрии к детям, имеющим иностранное гражданство, применяется личный закон отца в момент рождения ребенка; если ребенок проживает в Венгрии — применимо венгерское право при условии, что оно является более благоприятным для ребенка.

Узаконение ребенка, рожденного вне брака, путем последующего брака его родителей регулируется статутом общих последствий брака. В случае разного гражданства родителей альтернативной привязкой является закон гражданства одного из них. Если узаконение производится в какой-либо иной форме (а не путем последующего брака), то компетентен закон гражданства того лица, чей ребенок подлежит узаконению[46].

По вопросу алиментных обязательств в пользу детей основным коллизионным критерием является закон обычного места жительства ребенка, который определяет право на алименты, их размер и круг обязанных лиц (Австрия, Бельгия, Швейцария, Франция, ФРГ, Турция). Проблема взаимного содержания детей и родителей разрешается на основе права того государства, гражданство которого имеет лицо, претендующее на получение алиментов (Чехия, Польша).

Установление совокупности альтернативных коллизионных привязок и целой «цепочки» коллизионных норм, применяемых при разрешении вопросов правового статуса детей, производится в интересах детей и направлено на достижение их максимальной защиты.

Большая часть этих вопросов урегулирована в международном праве (как на универсальном, так и на региональном уровне):

¾        в Гаагской конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам в отношении детей, 1956 г.;

¾        в Гаагской конвенции о компетенции и применимом праве в отношении несовершеннолетних 1961 г.;

¾        в Конвенции о правах ребенка 1989 г.;

¾        в Европейской конвенции о правовом статусе детей, рожденных вне брака, 1975 г.;

¾        в Рекомендации Комитета министров ЕС 1979 г. «В отношении детей против жестокого обращения[47].

Право, применимое к вопросам установления и оспаривания отцовства и материнства, определено в ст. 162 СК Российской Федерации. Основная коллизионная привязка это закон гражданства ребенка по рождению.

Установление (оспаривание) отцовства (материнства) на территории РФ предполагает применение российского права. Законодатель закрепил право российских граждан за пределами РФ обращаться в дипломатические и консульские представительства России по поводу решения данных вопросов.

Права и обязанности родителей и детей регулирует ст. 163 СК Российской Федерации. Основная коллизионная привязка — это закон совместного места жительства родителей и детей. При отсутствии совместного места жительства применяется закон гражданства ребенка. Алиментные обязательства и иные отношения предполагают субсидиарное применение закона места постоянного проживания ребенка.

Алиментные обязательства совершеннолетних детей и иных членов семьи определяются по закону совместного места жительства (ст. 164 СК). При отсутствии совместного места жительства применяется право государства, гражданином которого является лицо, претендующее на получение алиментов[48].

Институт усыновления (удочерения) является одним из самых древних правовых институтов (известен со времен Древнего мира). Усыновление представляет собой сложную правовую и этическую проблему, поскольку необходима твердая уверенность в соблюдении интересов ребенка. При усыновлении правоотношения между людьми, не состоящими в кровном родстве, аналогичны правоотношениям между родителями и детьми. В результате усыновления наступают серьезные правовые последствия: одни лица теряют права и обязанности родителей, другие их приобретают. В большинстве государств предусмотрен судебный порядок усыновления (в РФ это дела особого производства). На международном уровне основные вопросы усыновления разрешаются в Европейской конвенции об усыновлении детей 1967 г.

В последние годы чрезвычайно распространенным стало усыновление (удочерение) иностранными гражданами и усыновление за границей. Поэтому в современном международном праве установлен более высокий стандарт требований к усыновлению. Система усыновления, закрепленная в Конвенции ООН о правах ребенка 1989 г., обеспечивает гарантии прав и интересов ребенка в случае усыновления. Правовому регулированию этих вопросов посвящены и Рекомендация Комитета министров ЕС 1987 г. «О воспитывающих семьях», и Конвенция о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления 1993 г.

Коллизионные вопросы усыновления возникают в связи с различиями соответствующих предписаний материального права в законодательстве разных государств: возможность усыновления совершеннолетних лиц, согласие усыновляемого и его кровных родственников, сохранение правовой связи усыновленного лица с его кровными родственниками и т.д.

Как правило, статутом усыновления является либо личный закон усыновителя, либо личный закон усыновляемого (возможно и кумулятивное их применение). К усыновлению одним или обоими супругами применяется статут общих последствий брака.

Для определения перечня требований, предъявляемых к выражению согласия ребенка и его родственников (опекунов или попечителей), по всему комплексу вопросов усыновления необходимо учитывать и закон гражданства ребенка. Субсидиарно применяется закон суда, особенно в тех случаях, когда требования к выражению согласия по закону гражданства невыполнимы или их выполнение затруднено[49].

Французская судебная практика в основном применяет личный закон усыновляемого. Немецкое право исходит (с некоторыми ограничениями) из личного закона усыновителя. Закон гражданства усыновителя применяется в Чехии и Польше. При разном гражданстве усыновителя и усыновляемого должны учитываться постановления обоих правопорядков. В Англии усыновление подчиняется только английскому праву; здесь основной проблемой является вопрос о пределах юрисдикции суда. Господствующее правило (допускающее исключения): усыновитель должен иметь британский домицилий и усыновитель, и усыновленный должны иметь место жительства в Англии.

Иностранные акты усыновления признаются если усыновитель домицилирован в соответствующем иностранном государстве.

В законодательстве некоторых государств есть специальные правила на случай разного гражданства супругов-усыновителей: требуется кумулятивное соблюдение требований законов обоих государств (Чехия). Как исключение, усыновление может быть произведено на основе чешского права, если иностранный закон не допускает усыновления или чрезвычайно его затрудняет (при условии, что усыновители или хотя бы один из них долгое время проживают в Чехии).

По законодательству большинства государств вопрос о согласии ребенка, его родственников или каких-либо официальных органов на усыновление разрешается по праву гражданства усыновляемого (Чехия, Польша, Франция).

Статут усыновления определяет и последствия этого акта. При решении вопроса, соответствует ли усыновление праву того государства, суд которого рассматривает спор, связанный с усыновлением, возникает вопрос «подстановки». Этот вопрос прежде всего возникает в отношении наследственно-правовых последствий. Если статут усыновления предусматривает меньшие, чем статут наследования, наследственные права усыновленного («слабое усыновление» — имеет место, в частности, в английском праве), то в интересах ребенка подстановка не должна производиться, даже в случае наличия «эквивалентности законов»[50].

Коллизионные вопросы усыновления (удочерения) в российском законодательстве разрешаются на основе «цепочки» коллизионных норм. Основной коллизионной привязкой выступает личный закон усыновителя (гражданства или домицилия) при усыновлении (удочерении) на территории РФ ребенка, являющегося гражданином РФ. При этом закреплена необходимость соблюдения семейного законодательства РФ и международных договоров России (ч. 2 п. 1 ст. 165 СК РФ). Усыновление (удочерение) иностранцами, состоящими в браке с российскими гражданами, детей российских граждан на территории своего государства презюмирует применение российского права с учетом международных обязательств России. Законодатель установил также применение закона компетентного учреждения в случае усыновления (удочерения) на территории Российской Федерации иностранного гражданина. Установлен и перечень случаев, когда для усыновления необходимо согласие компетентного учреждения России, законных представителей ребенка и самого ребенка.

В случае возможного нарушения прав ребенка необходимо отказать в усыновлении (удочерении) или отменить произведенное усыновление в судебном порядке. На консульские учреждения Российской Федерации возложена обязанность осуществлять защиту прав и интересов детей — граждан Российской Федерации, усыновленных (удочеренных) иностранными гражданами, за пределами России. При усыновлении (удочерении) детей — граждан Российской Федерации за пределами России применяется закон компетентного учреждения того государства, гражданином которого является усыновитель.

Для производства такого усыновления необходимо получить предварительное разрешение компетентного органа Российской Федерации. В Семейном кодексе России имеется серьезный пробел — полное отсутствие регулирования усыновления (удочерения) российскими гражданами за пределами России[51].

Гражданско-правовой институт опеки и попечительства представляет собой комплекс мер, направленных на охрану личных и имущественных прав недееспособных и ограниченно дееспособных лиц. Для семейного права эти институты имеют значение, если опека устанавливается над малолетним или попечительство — над несовершеннолетним.

В семейном праве опека и попечительство представляют собой совокупность отдельных норм, направленных на охрану личных и имущественных прав и интересов несовершеннолетних в праве стран континентальной Европы опека назначается в отношении несовершеннолетних, потерявших родителей; если родители лишены родительских прав или дееспособности в судебном порядке (ФРГ, Швейцария). В англо-американском праве опека тесно связана с охраной ребенка, поскольку его опекунами с рождения по закону являются его родители (точно так же этот вопрос решен и во Франции). В случае смерти родителей или лишения их дееспособности либо родительских прав опекунами несовершеннолетних назначаются лица, способные выполнять эти обязанности.

Опекуном может быть только дееспособное лицо. Круг лиц, на которых могут быть возложены обязанности опекунов, практически везде ограничен:

1. Опекунами не могут быть лица, сами находящиеся под опекой.

2. Опекунами не могут быть лица, имеющие попечителей или лишенные по суду почетных прав и преимуществ.

3. Опекунами не могут быть лица, ведущие аморальный образ жизни.

4. Опекунами не могут быть лица, чьи интересы в значительной степени находятся в противоречии с интересами подопечного.

5. Опекунами не могут быть лица, объявленные несостоятельными или в отношении которых не закончено конкурсное производство.

6. Опекунами не могут быть лица, в отношении которых был установлен запрет родителями несовершеннолетнего, когда они были живы[52].

Во Франции опекун назначается семейным советом, в ФРГ и Швейцарии — опекунским судом, в Великобритании и США — судом.

В обязанности опекуна входит забота о развитии личности подопечного, представительство его в гражданских делах. Опекун обязан вести дела подопечного как «заботливый хозяин»; он несет ответственность за убытки, возникающие у подопечного вследствие небрежного ведения его дел.

В Великобритании и США опекун приобретает статус доверительного собственника. Деятельность опекуна контролируется опекунским судом и семейным советом. В странах континентальной Европы над несовершеннолетним, чьи родители или опекуны временно не могут выполнять свои обязанности по представительству, назначаются попечители.

Одной из форм попечительства является приемная семья. Приемные родители по отношению к приемным детям обладают правами и обязанностями опекунов (или попечителей — в зависимости от возраста ребенка). Договор о передаче ребенка в приемную семью должен предусматривать срок пребывания в этой семье; условия содержания, воспитания и образования ребенка; права и обязанности приемных родителей; обязанности органов опеки и попечительства; условия и последствия прекращения договора. Приемные родители являются законными представителями приемного ребенка, защищают его законные права и интересы без специальных на то полномочий.

Договор о передаче ребенка в приемную семью может быть досрочно расторгнут по инициативе приемных родителей при наличии уважительных причин (болезнь, конфликт с ребенком и т.д.); по инициативе органа опеки и попечительства; в случае возвращения ребенка родителям или его усыновления. Все возникающие в результате досрочного расторжения договора имущественные и финансовые вопросы решаются по согласию сторон, а в случае спора - в судебном порядке.

Отдельные вопросы опеки и попечительства над несовершеннолетними решаются в Гаагских конвенциях об урегулировании опеки над несовершеннолетними 1902 г. и обеспечении дееспособности совершеннолетних и попечительстве над ними 1905 г. Эти конвенции содержат унифицированные коллизионные нормы. Учреждение опеки и попечительства определяется в соответствии с национальным законом подопечного[53]. Опека или попечительство в отношении иностранца, находящегося на территории данного государства, может быть учреждена, только если закон страны, гражданство которой имеет несовершеннолетний иностранец, не сохраняет за собой исключительного нрава учреждения опеки и попечительства над своими гражданами. Правоотношения между опекуном и попечителем регулируются национальным законом подопечного.

В настоящее время действует Конвенция о компетентных органах и праве, применяемом по делам о защите несовершеннолетних, 1961 г. Эта Конвенция для отношений между своими участниками заменила Конвенцию 1902 г. (в Конвенции 1961 г. участвуют Франция, ФРГ, Швейцария, Португалия и др.). В соответствии с Конвенцией 1961 г. в вопросах опеки и попечительства по отношению к несовершеннолетним компетентны в основном органы государства обычного места жительства несовершеннолетнего, которые при разрешении соответствующих дел применяют свое собственное право.

В российском праве данная проблема решается в гражданско-правовом порядке при помощи «цепочки» коллизионных норм[54]. Основная коллизионная привязка — это личный закон опекаемого и подопечного. Законодатель предусмотрел сочетание нескольких видов коллизионных привязок (принцип расщепления коллизионной привязки) — применение закона страны компетентности учреждения, личного закона опекуна (попечителя), закона страны регистрации акта, российского права (если оно наиболее благоприятно для подопечного (опекаемого).

Глава 3. Правовое регулирование брачно-семейный отношений на примере мусульманских стран

3.1 Общие положения о мусульманском браке

В основе норм, регламентирующих вопросы заключения брака во всех странах Запада и Северной Америки, лежит принцип моногамии. Непременным условием заключения действительного брака в соответствии с законодательством этих стран является отсутствие другого зарегистрированного брака[55].

Полигамные браки имеют большое распространение странах мусульманского мира.

В мусульманских странах государственная регистрация брака хоть и существует формально, но не является обязательной. Наличие же зарегистрированного в установленном порядке брака, не является препятствием для бракосочетания в мечети.

Правовая база мусульманского брака, к сожалению, недостаточно урегулирована на законодательном уровне. Она базируется на Коране и Сунне – основополагающих источниках права. Предметом этой области являются семейные и наследственные отношения, опека и попечительство, взаимные обязанности супругов, родителей и детей, других родственников. Что касается полигамного брака, то это прямо предусмотрено в положении 4:3 Корана: «...женитесь, на тех, что приятны вам, женщинах – и двух, и трех, и четырех».

Мусульманин вправе заключить брак с любой женщиной, кроме атеистки. Это объясняется нормами шариата, в соответствии с которыми мужчина с его неограниченной властью в семье сможет обратить жену в свою веру. Однако обязательным условием мусульманского брака является возможность мужчины финансово обеспечить своих жен и детей.

Не допускаются браки женщин-мусульманок с представителями другой веры. За вступление в брак мусульманки с представителем другой веры, законодательством некоторых мусульманских стран предусмотрена уголовная ответственность в виде тюремного заключения.

В разводе по-мусульмански инициатива практически всегда исходит от мужа, который пользуется неограниченными правами. Для мужчин упрощена процедура развода: ему, как главе семьи, достаточно устного заявления. Развод считается состоявшимся, если мужчина прилюдно трижды заявит: "Ты мне не жена". Однако и при формальном равенстве мужчины в исламе, разводы в среде малоимущих слоев населения встречаются реже, в связи с дороговизной юридической процедуры в имущественных вопросах, вопросах, в вопросах алиментов, воспитания и содержания детей, и других сопредельных вопросах.

Можно отметить, что довольно редко встречаются разводы в семьях, где женщины родом из Средней Азии и Закавказья, в то время как разводы с женами-славянками – довольно распространенное явление.

Воспитанные в духе равноправия полов, женщины-славянки зачастую негативно воспринимают законодательное закрепление главенства супруга, подчинение ему как главе семьи. Последствия такого развода в большинстве случаев негативно сказываются на судьбе женщины, которая остается в чужой стране совершенно бесправной, не может вывезти на родину своего ребенка, не может обеспечить себя материально, и грамотно отстоять свои права в суде[56].

Что касается судьбы детей в браках, где это заранее не оговорено контрактом, то в законодательстве большинства мусульманских стран действует норма, в соответствии с которой суд рассматривает дело об определении места жительства ребенка в соответствии с «интересами ребенка». На практике это означает, что предпочтение отдается тому родителю, который докажет свою способность взять всю полноту ответственности за ребенка: его здоровье, воспитание, обучение, развитие, возможность его содержать и удовлетворять все его жизненные потребности. Не удивительно, что в таких процессах обычно выигрывают мужчины. Исключение составляет небольшой процент женщин, получивших гражданство, имеющих профессию, недвижимость или возможность ее приобретения, безупречно владеющих языком. Что касается судьбы детей, оставшихся после смерти родителя, то законодательство большинства стран отдает предпочтение второму родителю.

Имущественные вопросы при расторжении брака иностранки также решаются на основе шариата – то есть тоже не в пользу женщины. Однако в некоторых странах шариата законодательно закреплена возможность возмещения женщине морального и материального ущерба при расторжении брака. Размеры выплаты определяются с учетом обычного для конкретной семьи уровня жизни. Это может быть как единовременная выплата капитала, так и так называемая «пожизненная рента».

В редчайших случаях женщина может выступать инициатором развода: вероотступничество супруга, его продолжительное отсутствие, сокрытие физических недостатков супруга на момент заключения брака, и некоторые другие. При отсутствии веских причин для развода, женщина нередко прибегает к хитрости, заявляя, что она скрыла, что является атеисткой: как уже освещалось выше, брак с атеисткой в мусульманстве не допускается.

Поэтому при регистрации брака им необходимо озаботиться не только оформлением брачного договора, но и заключить предусмотренные законом иные виды соглашений, зафиксировав в них такие права, как свободный выбор профессии и место жительства, право распоряжения принадлежащим ей имуществом, и главное определение места жительства детей, и алиментные обязательства в случае развода. В последние годы, тенденция к заключению такого рода контрактов и соглашений растет, и наши женщины стараются заранее страховаться от возможной тирании мужа. На помощь приходит и современное законодательство РФ о гражданстве, позволяющее женщине оформить ребенку российское гражданство в консульском учреждении за рубежом.

Несмотря тенденцию законодательного урегулирования правового положения женщины в исламской семье, нельзя не обратить внимание на трудности в решении этих задач на практике, которая во многом зависит от позиции, личных качеств, воспитания супруга. И ни один законодатель росчерком пера не в силах изменить веками сложившиеся устои патриархального мусульманского общества.

3.2 Положение русской женщины, состоящей в мусульманском браке

Русским женщинам, состоящим в мусульманском браке говорят: «Вы забудьте все, что в России знали, вы теперь замужние женщины. Уже скажите спасибо, что мы не призываем вас лицо закрывать». Но в принципе в Египте сейчас, в последние годы усилилась галабеизация женского населения. Рассматривая студенток, можно привести следующие данные, в 1991 году примерно 60% девушек ходило в европейской одежде и где-то 30-40% студенток высших учебных заведений носили традиционную арабскую одежду. На данный момент: 50 на 50% студенток носит традиционную арабскую одежду. То есть, на бытовом уровне идет такая ретрадиционализация.

По данным Департамента консульской службы (ДКС) МИД РФ, большинство женщин, вступающих в смешанные браки с гражданами африканских стран, - русские.

Особенно ярко это видно из статистики данных по месту рождения женщин, постоянно проживающих в АРЕ: Москва, Ленинград, Алтайский, Краснодарский, Приморский, Ставропольский, Хабаровский краев, Астрахань, Белгород, Воронеж, Калуга, Магадан, Мурманск, Пермь, Тамбов, Ростова-на-Дону, Челябинск, Магнитогорск, Чита, Ярославль и других.

Что касается зон их расселения по Африканскому континенту в целом, то согласно статистике того же МИД РФ, ныне россиянки проживают в 52 государствах Африки; без малого 60% из них становятся женами выходцев из стран Северной Африки – основного исламского пояса континента. И это, подчеркиваем, только в основном исламском поясе континента. Реально же общая численность приверженцев ислама в Африке составляла на начало 90-х годов свыше 40% всего населения континента; из них в Северной и Северо-Восточной Африке 46%, Восточной Африке около 18%, Западной Африке 32%,Южной и Центральной Африке – около 3%. Крупнейшие мусульманские общины сегодня сосредоточены в Египте (свыше 90% населения страны), Нигерии (порядка 46%, соответственно), Алжире (99,6%), Марокко (99%), Тунисе (98,7%), Судане (около 73%), Эфиопии (28%), Гвинее (свыше 80%), Сенегале (80%), Танзании (свыше чентверти населения страны), Сомали (почти 100%), Ливии (около 99%)[57].

Из вышеизложенного следует, что необходимо ознакомиться с некоторыми особенностями социальной и законодательной практик стран Магриба по отношению к иностранным гражданам, вступающим в смешанные браки с населением региона.

Понятно, что в таком контексте нас, в первую очередь, интересует проблема аккультурации через брак в современном исламе. Не намереваясь подробно останавливаться на правовых составляющих собственно феномен шариата, исчерпывающе проанализированных в работах современных востоковедов и арабистов[58], заметим, что применительно к объекту данного исследования это понятие становится чрезвычайно важным слагаемым того этапа жизни россиянок, который протекает в культуре мужа-мусульманина (если не в смысле участия в отправлении религиозной обрядовости, то в рутине светской повседневности, именуемой «мусульманской средой»), что наряду с другими факторами составляет существо проблемы адаптации россиянок в мире африканского супруга.

Касаясь данного вопроса в его социокультурном срезе, отметим, что согласно мусульманским понятиям, женщина - создание не самостоятельное, появляющееся на свет для того, чтобы принадлежать мужчине. Причем дискриминация (в толковании того явления европейским созданием) начинается уже с самого рождения девочки - факта самого по себе негативного в исламском восприятии. Впоследствии она проявляется в различном подходе к воспитанию детей разного пола, а также на всех последующих ступенях жизненного цикла женщины. Для нее основной жизненной задачей становится замужество, рождение и воспитание детей, а жизненной идеологией - покорность и безусловное подчинение мужу.

Напротив, в мальчиках с детства культивируется сознание превосходства, его будущая роль хозяина, продолжателя рода, которому со временем надлежит не только материальное обеспечение женщины, но и посредничество в ее взаимодействии с внешним миром.

Не берясь за сложную задачу давать конкретные - отрицательные или положительные - оценки этому явлению, сошлемся на наблюдения некоторых ученых в области изучения Ислама, отмечающих, что сами женщины зачастую являются наиболее фанатичными защитницами такого порядка вещей. Именно матери через различные модели социализации детей воспроизводят в последних традицию разделения ролей по признаку пола, где мальчики воспитываются в безусловном признании своего социального и биологического превосходства, а девочки - с чувством приниженности, покорности и подчинения.

Одним из наиболее консервативных принципов мусульманской социальной доктрины в ее "женском измерении" общепризнанно считается институт затворничества, соблюдение которого является делом чести всей семьи, а внешним символическим атрибутом остается чадра - предмет не утихающих дискуссий между сторонниками сохранения традиционных исламских ценностей и модернистов, а также ученых, общественных деятелей, политиков. По сей день надежно упрятанная в недра семейного очага, женщина в исламском браке нередко становится неким приватизированным предметом частной (гаремной) жизни, чем-то запрещенным, жестко контролируемым извне, еще более зависимым от воли мужчины, практически безраздельно ею владеющего.

В середине 90-х годов в Кот-д`Ивуар наблюдалась любопытная тенденция, проявлявшаяся во взаимоотношениях коренных чернокожих представителей мужского пола и молодых ливанок, живущих в этой стране, которую некоторые местные СМИ посчитали за проявление расизма. В последние несколько десятилетий выходцы из Ближнего Востока, действительно, селились в этой стране и соседних государствах, однако смешанные браки между ливанцами и африканцами единичны. Но не по соображениям расовой неприязни. Слишком сильны восточные традиции в сознании и повседневной практике отцов и братьев потенциальных невест - дочерей, сестер - жестко контролирующих и ревниво оберегающих последних из самых лучших побуждений: сохранить затворницу нетронутой до брака. Практики брачно-сексуальных отношений в Кот-д Ивуар, особенно в столице страны, Абиджане, весьма разнообразны (многоженство, левират, добрачные связи и пр.), поэтому имели место случаи кулачных поединков родственников и претендента, а также прямого заточения женщин в стенах жилищ.

Приватная жизнь женщины (включая секс) в мусульманской интерпретации покоится на таких коранических постулатах, как честь, целомудрие, стыдливость, возведенные в ранг почти бескомпромиссных требований и положенных в основу строгого контроля общества над своими членами. Вновь обратимся к интервью Ирины Абрамовой и россиянками, живущими в Каире, поскольку оно иллюстрирует попытки, пусть не намеренного, но все же нарушения российскими женами этого коранического тезиса: «Отношения все время ухудшались в семье. То есть, они все-таки образованные девочки, из Москвы, ну, привыкли абсолютно к другому, а так фактически надо было все время сидеть дома и заниматься домашним хозяйством. Работать они не имели право. То есть фактически они имеют право, как я знаю, работать, но нужно согласие мужа. А согласия мужа, естественно, не было. И их эта жизнь совершенно не устраивала. Потом начались там какие-то скандалы, крики, потому что они свои права пытались защитить, а им говорили, что они абсолютно бесправны. И они должны слушаться мужа и свекровь».

Система традиционного мусульманского воспитания требует от женщины соблюдения таких обязательных норм общественного поведения, как, например, опускать глаза при встрече с мужчиной, скрывать под одеждами украшения и тело (включая голову), бесшумно двигаться, не входить ни в чье, кроме своего, жилище, соблюдать технику ритуальных омовений и еще многое другое, зафиксированное прежде всего сурой "Женщины" Корана.

Что же касается собственно интимных отношений (сколь бы ни были разнообразны обычаи и ритуалы, принятые в различных социальных сферах исламского мира в целом), то лишь в браке все вопросы, связанные с сексом, находят, согласно кораническому утверждению и официальной позиции большинства обществ этой культурно-религиозной зоны, свое законное и единственное для женщины разрешение. Естественно в связи с этим, что коранические предписания, регулирующие половые отношения, запрещают прелюбодеяния, супружескую неверность, инцест. Любопытно в связи с этим отметить, что сама по себе культура «хиджаба» отнюдь не воспитывает в мужчинах сексуальной умиротворенности. Напротив, исследователи подчеркивают здесь прямое действие психологической формулы «запретный плод сладок»: лишенные возможности видеть лица и тела женщин, мусульманские мужчины пребывают в большем напряжении агрессивной сексуальности, чем представители культур со слабыми запретами в отношении женщин[59].

Конечно, указывает магрибинский исследователь А. Бухдиба, на протяжении веков в различных социальных слоях сложилось свое, особое отношение к традиционной исламской модели этики взаимоотношения полов. Впрочем, любое общество (и исламский мир - не исключение) в реальности всегда более разнообразно по типам секса. Магрибинская традиция это осуждает, общество закрывает глаза, но практически всегда эти вопросы окружены стеной социального молчания[60].

Наконец, нельзя не признать того очевидного обстоятельства, что молодежь исламских районов Африки (как, впрочем, и других ее культурно-исторических зон) все больше вырывается за рамки этой единой и общепринятой модели, все настойчивее ориентируется на другие мировые образцы брачно-сексуальных отношений, преимущественно европейские. Весьма любопытны в этом плане наблюдения Любы, которая имела возможность, а также (будучи в свое время студенткой Института стран Азии и Африки при МГУ) соответствующую профессиональную подготовку для сравнительного анализа отношения к исламу различных представителей молодого поколения, исповедующих эту религию.

Как известно, законодательства в области семьи и брака на Африканском континенте отличаются большим разнообразием и формировались, с одной стороны, под влиянием местной историко-культурной традиции и связанной с ней системы обычного права; с другой, находились (и в ряде случаев продолжают оставаться) под воздействием норм континентального права, составляя, таким образом, причудливое (нередко внутренне конфликтующее или соперничающее) переплетение обычного права, религиозной брачной системы и современного государственного законодательства[61].

Нормы же поведения и морали зачастую определяются у населения традиционной религиозно-правовой системой, по-прежнему играющей важную роль в регулировании семейно-брачных отношений, в том числе с иноверцами. Весьма рельефно это проявляется в Североафриканском регионе, в странах с исламской традицией, где, как известно, основой взглядов на брак, семью и семейный быт является строгое соблюдение принципов мусульманской догматики, права и этики, предусмотренных в Коране. При этом почти повсеместное незнание Африки отягощается для россиянок[62], выходящих замуж за жителей африканских стран исламской зоны, практически полной неосведомленностью о мусульманско-правовой культуре в целом и о шариате как универсальном своде норм поведения мусульманина – конфессионального и светского - который особенно строг именно в системе брачно-семейных отношений и вопросов наследования. Разберем эту проблему на примерах двух стран – Мавритании и Туниса.

Так, в Мавритании, хотя шариат стал основой законодательства сравнительно недавно (с начала 80-х годов), его нормы в настоящее время регулируют практически все стороны общественной, семейной и личной жизни граждан этой страны. Наряду с этим в семейных отношениях мавританцев важную роль играет обычное право (адат)[63]. Сам по себе брачный церемониал у мусульман Мавритании не носит привычного для соотечественницы-россиянки торжественного характера. Вот как описывает и комментирует это событие одна из наших респонденток, свыше 14 лет прожившая в г. Нуакшот: «Процедура эта здесь обычно проходит очень скромно. Брак оформляется дома или в мечети, в присутствии самых близких родственников. Письменное заверение брака совсем не обязательно; достаточно того, что на церемонии присутствуют два свидетеля-мужчины или один мужчина и две женщины. Их роль при заключении брака ограничивается по существу формальным присутствием во время этого ритуала, в момент, когда родители жениха выплачивают отцу невесты денежный выкуп, а духовное лицо зачитывает определенные главы Корана и троекратно провозглашает условия договора... Если заключается религиозный брак мусульманина с христианкой, то в их брачный договор (или контракт) закладывается минимальный размер выкупа; или договор может не заключаться вообще... Кстати, при заключении брака между мусульманином и мусульманкой в свидетелях должны быть только мусульмане; евреи, христиане допускаются в свидетели только в исключительных случаях, когда мусульманин женится на дочери «получившего писание», т.е. христианке или иудейке»[64].

Что касается смешанных брачных союзов, то они занимают особое место в правовой системе ислама. В Коране, других фундаментальных исламских документах конкретно определено, при каких условиях допустимы браки с представителями других религий. Ссылаясь на многочисленные цитаты из Корана, прямо и косвенно посвященные браку, делящие человечество на верных и неверных и уточняющие границы между «чистыми» и «нечистыми», что разделяет мусульман и немусульман, М. Аркун, отмечает, что уже во времена коранических откровений люди знали, что законность каждого брака связана с уровнем «чистоты» – в религиозном смысле[65]. В то же время надо отметить, что правовая система не всегда динамично подходила к смешанным бракам. Появление в ней запретов и разрешений, как правило, было связано с конкретными историческими условиями. В одних случаях ислам в категорической форме запрещает браки между представителями иных верований, в других, напротив, поддерживает. Особенно нетерпимо относится он к заключению браков между мусульманами и язычниками.

Иначе подходит Коран и другие теоретические источники ислама к бракам с лицами, исповедующими христианство и иудаизм. При заключении брака с представительницами этих религий мусульманин должен соблюдать те же условия, что и в чисто мусульманском брачном союзе. Вместе с тем мусульманский брак с христианками или иудейками допустим только в одном направлении - между мужчиной-мусульманином и "женщиной писания". Брак же мусульманки с христианином или иудеем исключен. В нашем случае здесь практически не возникает коллизий, ибо подавляющее большинство смешанных браков заключается между африканским мусульманином и россиянкой-христианкой (или атеисткой, о чем будет сказано отдельно). Если все же мусульманка совершает такой вероотступнический поступок, то она может быть подвергнута тюремному заключению дабы "поразмыслить о своих заблуждениях". Это происходит потому (как утверждают местные толкователи норм шариата), что считается: мужчина с его неограниченной властью в семье сможет со временем обратить жену в свою веру. Такую "религиозную эволюцию" "неверной" мусульманская мораль всемерно поощряет и отпускает за это грехи.

По той же причине ислам совершенно нетерпимо относится к бракам мусульманки с иноверцем. Наконец, браки с атеистами вообще запрещены. Таким образом, брачные союзы мавританцев с советскими/российскими гражданками, заключенные в бывшем СССР или нынешней РФ, законной юридической силы на территории Мавритании не имеют (даже если они оформлены в полном соответствии с советским/российским законом), официально не регистрируются и рассматриваются как сожительство. Правда, по своему национальному характеру в вопросах религии мавританцы отличаются терпимостью, поэтому и общественное мнение, как правило, признает русско-мавританские смешанные браки де-факто.

Специфике мусульманского брачного союза «изнутри», истории и традициям социального поведения мужчин и женщин в мире ислама, стилю жизни, морали, и психологии, правилам поведения замужней женщины в мусульманском обществе посвящено множество работ[66], и подробное освещение этого вопроса прямо не входит в авторские намерения. Напомним лишь, что многобрачие (полигамия) в ее наиболее распространенной форме - многоженство (полигиния) – характернейшая черта мусульманского брака. Коран не только разрешает мусульманину состоять в браке одновременно с четырьмя женщинами (« женитесь, на тех, что приятны вам, женщинах - и двух, и трех и четырех». Коран 4:3) но и, кроме того (если нет возможностей достойно содержать жен), брать себе наложниц. Эти положения Корана считаются священными основами полигамного мусульманского брака, хотя в современной мавританской (да и в целом североафриканской) действительности этой льготой шариата пользуются далеко не все мужчины (как под влиянием демократических сил, осуждающих многоженство среди служащих, к числу которых принадлежит и основная масса специалистов, обучавшихся в России, так и по причинам экономического характера, зачастую не позволяющим мужчине материально обеспечить одновременно нескольких женщин).

Ощутимый отпечаток традиционных мусульманских представлений и коранических постулатов носят те области права, которые регулируют брачно-семейные отношения в Тунисе, хотя проблемы правового положения женщин, законодательное закрепление их равноправия (как и женский вопрос в целом), в отличие от других арабских стран Северной Африки, получили здесь довольно заметное развитие. Эти особенности необходимо иметь в виду, рассматривая вопросы правового положения россиянок, состоящих в браке с тунисцами.

Принятый в 1956 г. Кодекс личного статуса закрепил среди прочего основные принципы эмансипации тунисской женщины на государственном уровне. Провозглашаемые им личная неприкосновенность и человеческое достоинство были подкреплены для женщины целым рядом мер, среди которых: отмена полигамии (несогласие с этим требованием наказывалось законом); установление узаконенного расторжения брака, даваемого мужем жене, и официальное предоставление обоим супругам права на развод; разрешение для матери права опекунства над несовершеннолетним ребенком в случае смерти отца и др. Действие существующего почти полвека Кодекса личного статуса не статично и постоянно дополняется поправками и изменениями, вносимыми в законодательство страны.

Тунисское законодательство, регулирующее правовое положение женщины, рассматривает шесть основных гражданских состояний, в которых может находиться женщина в различные периоды своей жизни: женщина как невеста, как жена, как мать, как разведенная женщина, женщина как опекун и женщина-работник. Остановимся на тех из статусов женщины, которые имеют отношение к иностранке, вышедшей замуж за тунисца.

Опуская общие положения тунисских норм заключения брака (по форме они во многом схожи с описанными выше), отметим лишь, что по мусульманскому праву жених обязан дать невесте "приданое". Это положение воспроизводится Кодексом о личном статусе (ст.12 в новой редакции), хотя размеры "приданого" не оговариваются (оно может быть и чисто символическим), но всегда становится личной собственностью только супруги (в понятие "собственное имущество супруги" тунисские законы включают также подарки и доходы от ее работы, сохраняемые за ней в случае развода).

Что же касается собственно супружеских прав и обязанностей женщины-иностранки, то они определяются ст. 23 Кодекса о личном статусе, и практически все положения переняты из Корана. Несмотря на то, что новая редакция этой статьи формально предоставляет супруге равные с мужем права[67] (старая версия этой статьи (§ 3) вменяла в обязанность жене практически во всем повиноваться своему мужу), в случае возникновения правовых коллизий, например, при браке мусульманина с немусульманкой или при рассмотрении дела в суде, шариат по прежнему играет значительную роль.

Воспитанные в своем подавляющем большинстве в духе социалистического равноправия полов, россиянки-жены североафриканцев довольно болезненно воспринимают законодательное закрепление главенства супруга, подчинение ему как главе семьи, что неизбежно приводит ко внутрисемейным коллизиям, нередко заканчивающимся разводами. Однако, как показывает практика российских консульских учреждений на местах, существует возможность определенным образом сбалансировать такое положение. Так, ст. 11 Кодекса о личном статусе предусматривает, что лица, вступающие в брак, могут заключать наряду с брачным контрактом и иные виды соглашений, где оговаривались бы те или другие особенности данного брака. К сожалению, на практике данная статья используется редко и некомпетентно. Хотя отнюдь не лишена здравого смысла фиксация в этих документах (столь существенных, точки зрения правового положения жены-иностранки) таких моментов, как трудоустройство, выбор места жительства, совместно нажитое имущество и пр. К примеру, муж-тунисец - глава семьи и он вправе запретить жене работать. На основе же указанной выше статьи можно было бы закрепить ее "право на труд" в брачном контракте или дополнениях к нему. К тому же шаг вперед сделало тунисское законодательство в области экономического и социального права. Кодекс обязательств и контрактов, регулируя имущественные права женщин, предоставляет им полное право заключать контракты и договора в сфере имущественных отношений, покупать, продавать и располагать своим имуществом. Вступление в брак не меняет эти юридические права женщин и не влияет на их права в имущественном плане, так как в соответствии со ст. 24 Кодекса о личном статусе муж не имеет права распоряжаться личным имуществом жены.

То же касается и места жительства, которое в принципе определяет муж. Но опять-таки супруга-иностранка, не желающая, например, следовать за мужем в Тунис, может заранее оговорить это право или же определить конкретное место жительства в самом Тунисе. Таким образом, имеется возможность зафиксировать на правовом уровне довольно существенные реальные обязательства мужа по отношению к жене[68].

Не имея возможности подробно рассматривать здесь вопрос об имущественных и неимущественных последствиях прекращения брака иностранки с тунисцем (как в случае развода, так и смерти супруга), отметим, что в целом местное законодательство, регулируя юридические права разведенной женщины (кстати, здесь практически не делается различий между туниской и гражданкой другой страны), рассматривает последнюю в двух статусах - собственно разведенной женщины и разведенной женщины-обладательницы права опекунства. Хотелось бы в связи с этим обратить внимание на несколько обстоятельств, связанных с судьбой детей после развода, состоявшегося в смешанной семье.

До 1966 года в стране действовало положение, отдававшее преимущество матери, независимо от того, туниска она или иностранка. Сейчас в местной юридической практике действует весьма расплывчатая формулировка "интересы ребенка". Так, в случае развода опекунство отдается одному из экс-супругов или третьему лицу, при этом принимаются во внимание интересы самого ребенка. Но в случае, если опекуном становится мать, то на нее возлагается вся полнота ответственности за обучение ребенка, его здоровье, отдых, поездки, на нее ложатся и финансовые затраты (об этом говорится в новой ст. 67 Кодекса личного статуса, которая теперь дает матери возможность, в зависимости от состояния дела, либо некоторые из прав, либо всю полноту опеки)[69].

Поэтому в смешанном браке, где правовой и экономический статус женщины, как правило, не слишком устойчив, вопрос, с кем останутся при разводе дети, в этом случае решается, как правило, в пользу отца-тунисца. Главным аргументом последнего является то, что мать увезет ребенка, лишив его попечительства, т.е. осуществления отцовских прав и участия в воспитании ребенка. Вместе с тем в ряде случаев при разводе отмечается положительное решение в пользу матерей-иностранок (советских/российских гражданок), которые имели тунисский национальный паспорт. При этом существенную роль играли личные качества женщины, умение держаться и контролировать свои действия, вести беседу на иностранном языке, а также ее профессия, наличие жилья и пр. Вообще же заметим: когда речь заходит о легкости расторжения брака по шариату, это еще не значит, что во всех мусульманских странах ею широко пользуются. Для этого есть множество причин, связанных как с особенностями историко-культурной традиции, так и экономического характера. И хотя формально шариат всех мужчин-мусульман ставит юридически в одинаковое положение, разводы, например, среди малоимущих групп населения по-прежнему редки, поскольку превращение юридической возможности в реальность обходится весьма дорого.

Что касается вопроса о детях, оставшихся после смерти супруга, то но современному тунисскому законодательству попечительницей несовершеннолетних детей со всеми вытекающими правами (ст. 154 Кодекса о личном статусе) становится тот, кто остался в живых, т.е. мать (как туниска, так и иностранка). Статья эта стала действовать с 1981 года. До этого попечительство поручалось ближайшему наследнику-мужчине. Также по современному тунисскому законодательству, с 1993 г. разведенная мать получила право опекунства над своим ребенком. Заметим что ранее опека, согласно мусульманским традициям, было правом, предоставляемым исключительно мужчинам (ст. 5 Кодекса личного статуса).

Рассматривая новые законы и поправки, призванных закрепить правовой статус женщины (в том числе и иностранки) в системе брачно-семейных отношений, нужно отметить, что несмотря на усилия правительства, их претворение в жизнь сопровождается немалыми трудностями. В целом же практическое решение этих вопросов, хотя и имеет множество специфических особенностей и нюансов, все же по-прежнему во многом зависит от позиции, которую займут сам супруг или родственники по линии мужа.

Наконец, полезно упомянуть и об изменениях в отношении самих мусульман к такого рода бракам. Исследуя эволюцию отношения в исламском обществе к смешанным бракам, а также социальные причины и основания для такого рода матримониального поведения, Мухаммед Аркун, известный французский профессор-исламовед, отмечает, что несмотря на всю притягательность европейских культурных моделей и стиля жизни, привнесенных в страны исламского пояса, смешанные браки оставались весьма редкими вплоть до пятидесятых годов ХХ в. Их становится больше в период войн за освобождение, а также в эпоху получения независимости, провоцировавших мощную волну трудовой эмиграции, отъезд студентов и «утечку мозгов» в индустриально-развитые страны.

Смешанные пары, которые возвращаются жить на родину мужа, отмечает он, долго будут сталкиваться с неприязнью, моральными и психологическими трудностями, которые порой приводят к разводу. Браки среди женщин-мусульманок с немусульманами остаются редкостью; и их интеграция в общество, выходцем из которого является муж, еще более проблематична, чем в случае с мужчинами, выбравшими себе в жены немусульманок. По мнению М. Аркуна, смешанный брак не только приводит к психологическим и культурным пертурбациям. Основанный только на семейной ячейке, представленной лишь самой супружеской четой и их детьми, он разрушает патриархальную семью как таковую, которая размещается в более широких рамках общественной солидарности, весьма действенной, и которая поныне не заменена никакими современными институтами социальной безопасности (на Западе такого рода организмы все чаще разоблачаются как непригодные, например, в обеспечении старости, - там все чаще старики оказываются никому не нужными, маргинализируются).

Таким образом, современное неприятие смешанных браков имеет под собой не столько религиозные или расовые, сколько, возможно, даже более весомые моральные, психологические и культурные обоснования. Что касается исламских обществ, то речь идет именно о понимании семьи в более широком смысле слова, о социальной группе; в контексте идеологии сопротивления это может толковаться, как своеобразная форма сопротивления угрозе сохранения нации. С возвращением же ислама в политическую жизнь, прогнозирует ученый, неприятие подобных браков рискует приумножиться[70].

3.3 Развод в мусульманском браке

Социальная доктрина ислама, регламентирующая неравенство полов в мусульманской семье, обусловила и зависимое положение женщины от мужа при разводе. Именно здесь мужское "самодержавие" проявляется в своем истинном смысле.

Пожалуй, главной особенностью шариатского развода является то, что инициатива последнего практически всегда исходит от мужа. Согласно Корану, развод считается односторонним действием, которое в основном исходит и возбуждается по воле мужчины. И при расторжении брачного союза он пользуется неограниченными правами. Например, он может давать разводы своим женам по своему усмотрению, не объявляя причины, в любое время. (Как свидетельствуют архивные материалы ДКС МИД РФ, такие (правда, единичные) случаи имели место и в колониях наших соотечественниц, постоянно проживающих в странах Африки)[71]. А последствия мусульманского развода для женщины необычайно тяжелы, как в моральном, так и в организационном планах. Последний весьма ощутим для нашей разведенной соотечественницы, ибо согласно шариатскому законодательству, она обязана оставлять детей в кровной семье мужа. И это не говоря уже о трудностях, которые возникают у нее при создании новой семьи, особенно если она иностранка. Развод в мусульманском обществе - это колоссальное моральное унижение для любой женщины. По сей день для среднего мавританца разведенная женщина - безнравственна и недостойна. Раз мужчина разводится с женой, даже не объявляя причин, самого факта развода уже достаточно для осуждения женщины, с точки зрения мавританской общественной морали.

В процедуре развода опять-таки преимущества сохраняются за мужчиной, которому нужно, без всяких объяснений, трижды сказать жене: "Ты мне не жена" (или произнести любую другую, предусмотренную Кораном формулу), и развод уже считается состоявшимся. Иными словами, мужчине достаточно устного заявления, чтобы расторгнуть брак.

Мы не можем перечислить в заданном объеме все особенности бракоразводного процесса по-мусульмански, поскольку нюансов множество (хотя практически все они подчеркивают антифеминистский характер процедуры). Отметим только, что мусульманское законодательство все же признает отдельные причины, позволяющие женщине выступать с инициативой расторжения брака. К ним относятся: вероотступничество мужа (или принятие им другой веры); продолжительное его отсутствие (сроки различны); наличие некоторых физических недостатков супруга, скрытых им до брака. Но и тут (надо отметить, что такие случаи крайне редки) необходимо заставить мужа перед судьей произнести упомянутую выше ортодоксальную формулу мусульманского развода. Лишь только после этого женщина будет считаться разведенной.

В связи с этим хотелось бы обратить внимание на несколько любопытных моментов, вошедших в практику мавританского мусульманского права и непосредственно связанных с исследуемым случаем афро-русского брака.

Наши соотечественницы, зарегистрировавшие свой союз с мавританцами у себя на родине, иногда используют в своих интересах положение шариата, запрещающее мусульманину вступать в брак с атеисткой. В ситуации, когда женщины сами намерены развестись с гражданином ИРМ, они заявляют в суде, что при заключении брака скрыли свои атеистические убеждения, после чего судья немедленно объявляет брак недействительным. (Но даже в этом случае дети, родившиеся от этого союза, чаще всего остаются с отцами и считаются гражданами Мавритании). Тем не менее у мавританца и здесь остается "лазейка": он может обратиться в светский суд (в Мавритании до сих пор существует в своем роде двойное законодательство), который вынесет соответствующее решение, руководствуясь теперь уже законами французского права.

Имущественные вопросы при расторжении брака иностранки с мавританским гражданином также решаются на основе шариата. И опять-таки особенности статуса россиянки, заключившей лишь у себя на родине брак с мавританцем, юридически недействительный в Мавритании, дает первым в случае развода определенные преимущества перед разводящейся женщиной-мусульманкой.

Дело в том, что при прекращении мусульманского брака разведенная женщина не может претендовать на какую-либо часть совместно нажитого имущества, кроме своих личных вещей и подарков мужа. Если же речь идет о браке россиянки с мавританцем, заключенном в России, то мусульманский суд, не признавая такого брака и считая его формой совместного проживания по обоюдному согласию (партнерством), признает за женщиной право на совместно нажитое имущество. Разбор в мавританском суде заявления о прекращении совместного проживания не носит характера дела о разводе, а проходит как рассмотрение гражданского имущественного иска.

Если женщина докажет, что она имела собственные доходы, которые передала сожителю, ли что на ее средства приобретено какое-либо имущество, то в принципе суд может принять решение о выделении ей некоторой его части или выплате компенсации. После развода, по сложившейся практике, не отраженной в официальных юридических документах, женщины-иностранки могут длительное время жить в Мавритании по национальному паспорту, в котором ставится ежегодная отметка полиции. Мавританское гражданство она может получить не ранее, чем через 5 лет проживания в ИРМ.

Заключение

В международном частном праве квалификация таких понятий, как "брак" дается через призму российского семейного законодательства. Аналогично тому, как российский правоприменитель рассматривает фактические обстоятельства, связанные с брачными или семейными отношениями, квалифицируемыми в качестве таковых по российскому законодательству, иностранный правоприменитель руководствуется, прежде всего, своим национальным правом.

Иностранный элемент или другой признак, используемый для идентификации объекта международного частного права, не может изменить саму характеристику правоотношений: это определяется правилами квалификации, закрепленными в ст.1187 Гражданского Кодекса Российской Федерации. Иностранный элемент подчеркивает лишь необходимость анализа фактических обстоятельств с точки зрения возможности их регулирования нормами иностранного права.

При анализе приемов и средств, разрабатываемых для регулирования правоотношений, возникающих при заключении брака, важно понять, какой арсенал правовых средств может обеспечить адекватное и эффективное регулирование этих отношений. Главной особенностью брачно-семейных отношений, позволяющей выделить их из всего круга гражданско-правовых отношений, является "де-юре" не учтенная, но объективно существующая моральная составляющая. По этому поводу Л.М.Пчелинцева писала, что с учетом значимости брачно-семейных отношений для каждого человека и для общества в целом они регулируются не только нормами морали, но и нормами права, образующими обособленную сферу законодательства - семейное законодательство. Роль правовых норм при регулировании брачно-семейных отношений аналогична той роли, которую они играют и при регулировании любых других общественных отношений: государство обеспечивает гарантии принудительного исполнения юридических предписаний.

Отмечая, что в брачно-семейной сфере более рельефно, чем в других сферах, действуют морально-нравственные каноны, следует признать, что право, вмешиваясь в эту сферу, способно лишь очертить гра¬ницы дозволенного поведения, но не регулировать сами отношения, возникающие в семье или между лицами, вступающими в брак. Иностранный элемент, попадая в эту сферу, может повлиять на изменение системы правовых норм, поскольку с его проникновением, помимо национального семейного права, "задействуется" и иностранное право.

Информация о сущности правоотношений, возникающих при заключении трансграничного брака, выявленная отечественными специалистами в области семейного права, максимально проецируется и на плоскость соответствующих отношений международного характера. Однако с одним принципиальным уточнением: международный характер обусловливает возможность регулирования этих отношений нормами иностранного права. Что касается иностранного права, то оно может наделять правоотношения, возникающие при заключении трансграничного брака, другим содержанием, отличным от того содержания, которое придается данным отношениям российским законодателем. К примеру, регистрация союза между 15-летней гражданкой РФ и 17-летним гражданином Франции, произведенная без предварительного согласия родителей, по российскому законодательству будет квалифицироваться как брак, а по французскому праву не будет рассматриваться как правоотношение вообще. Отношение к характеристике брачных отношений международного характера российского законодателя не меняется: брак, независимо от того, участвуют ли в нем иностранцы или отечественные граждане, будет рассматриваться при определенных условиях как брак.

Известные юристы отмечают, что понятия, институты и классификации, используемые применительно к брачно-семейным отношениям, не меняют своего содержания и в том случае, когда последние становятся международными. Научные дискуссии о разработке критериев, отличающих брачно-семейные отношения от гражданско-правовых отношений, продолжают оставаться актуальными независимо от постановки дополнительного вопроса о выборе применимого права. Брачно-семейные отношения, приобретающие международный характер, выходят за рамки действия национального семейного права. Прежде чем будет осуществлено их регулирование материально-правовыми нормами, первоначально нужно решить вопрос о выборе компетентного права. "Пласт правовых норм, опосредующих выбор права, находится уже не в сфере действия семейного права, а в сфере действия такого феномена, как международное частное право".

Квалификация международного частного права как самостоятельной отрасли системы российского права порождает многочисленные дискуссии, провоцируемые, в том числе, и непоследовательной позицией законодателя.

Итак, следует ещё раз зафиксировать тезис о том, что дефиниция "брачно-семейные отношения международного характера", включающая правоотношения, возникающие при заключении трансграничного брака, представляет собой симбиоз достижений двух наук - семейного и международного частного права. Такая позиция соответствует правилам квалификации, закрепленным в российском законодательстве: согласно ст.1187 Гражданского Кодекса Российской Федерации квалификация юридических терминов на этапе определения применимого права осуществляется в соответствии с российским правом, за исключением случаев, когда юридические понятия неизвестны российскому праву.

Далее, содержание трансграничных брачно-семейных отношений, так же, как и содержание обычных брачно-семейных отношений, будут составлять имущественные и личные неимущественные отношения, складывающиеся по поводу заключения и прекращения брака, а также различного рода имущественные и личные неимущественные отношения, регулируемые российским семейным законодательством. Особенности брачно-семейных отношений, выявленные отечественными учеными, могут быть использованы при характеристике брачно-семейных отношений международного характера. С точки зрения российского права присутствие в брачно-семейных отношениях иностранного элемента не меняет их квалификацию как брачно-семейных отношений и не привносит в их содержательную часть каких-либо дополнительных особенностей.

Таким образом, отталкиваясь от современного состояния национального законодательства в сфере регулирования частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, наиболее близкой к действительности представляется позиция отечественных ученых о рассмотрении международного частного права как самостоятельной отрасли российского права. При этом раздел VII СК РФ является вторым по объему после раздела VI ГК РФ источником МЧП, вследствие чего, по мнению правоведов, есть реальные предпосылки формулировать и развивать в науке тезис о становлении подотрасли международного частного права - международного частного семейного права. Однако данный тезис является ещё преждевременным, поскольку, кроме наличия специальных коллизионных норм, действующих в сфере брачно-семейных отношений, другого инструментария, отличного от общего инструментария МЧП, раздел VII СК не содержит.

В сфере брака и семьи сегодня идет стремительное развитие отношений, имеющих международный характер. В XXI веке многие семьи в юридическом аспекте уже давно имеют в своем составе так называемый «иностранный элемент». Об этом свидетельствуют данные, приводимые социологами и психологами, исследующими проблему распространения смешанных браков в России.

Также, в заключении, хотелось бы предложить следующее.

Основываясь на конституционном принципе - каждый гражданин имеет право не только исповедовать, но и жить согласно религии – я предлагаю инициировать изменение в российском законодательстве, которое позволило бы считать брак, заключенный в храме, действительным и в органах ЗАГСа. Такая практика имеет место в США и некоторых европейских странах.

Список источников и литературы

1. Нормативно-правовые акты и другие официальные документы

1.1      Конституция Российской Федерации. Государственные символы России. – Новосибирск: Сиб. Унив. Изд-во, 2008. – 64с.

1.2      Конституция Франции. Документы истории Великой французской революции. Т.1. Отв.ред. А.В.Адо. - М.: Издательство Московского университета, 1990. – 158с.

1.3      Конституция США: Текст и постатейный комментарий: В 2 ч. – М.: НОРМА, 1984. – 129с.

1.4      Конституция Чехии. Конституции государств Европы. М.: НОРМА, 2001. – 201с.

1.5      Коран. Перевод и комментарии И.Ю. Крачковского, М., 1963

1.6      Гаагская конвенция «Об урегулировании коллизий законов и юрисдикции в области разводов и судебного разлучения супругов», 1902. Бюро Переводов ООО "ГЛОУБ-ГРУПП"

1.7      Гаагская конвенция «О праве, применимом к алиментным обязательствам», 1972. Бюро Переводов ООО "ГЛОУБ-ГРУПП"

1.8      Гаагская конвенция «О сотрудничестве в области инострагнюго усыновления», 1993. Бюро Переводов ООО "ГЛОУБ-ГРУПП"

1.9      Гаагская конвенций «Об урегулировании коллизий законов в области заключения брака», 1995. Бюро Переводов ООО "ГЛОУБ-ГРУПП"

1.10    Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 №51-ФЗ (принят ГД ФС РФ 21.10.1994)

1.11    Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 №14-ФЗ (принят ГД ФС РФ 22.12.1995)

1.12    Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ // СЗ РФ. 1996. № 1.

2. Специальная литература и материалы судебной практики

2.1      Ануфриева Л.П. Международное частное право. Особенная часть. М., 2000. – С. 120.

2.2      Алексеева Л.С. Представления супругов о семье в юридически значимом развитии отношений в браке: Дисс. канд. психол. наук. - М., 2004. – С. 216.

2.3      Алешина Ю.Е., Борисов И.Ю. Поло-ролевая дифференциация как показатель межличностных отношений супругов // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 14. Психология. - 2004. - 2 - С. 44-53.

2.4      Алешина Ю.Е., Гозман Л.Я., Дубовская Е.М. Социально-психологические методы исследования супружеских отношений: Спецпрактикум по социальной психологии. - М.: МГУ, 2004. С. 120.

2.5      Андреева Г.М. Социальная психология: Учебник для высш. шк. - М.: Аспект-пресс, 2005. С. 373.

2.6      Анастази А., Урбина С. Психологическое тестирование брака в Международном праве. - СПб.: Питер, 2001. – С. 688.

2.7      Ачильдиева Е.Ф. Методические аспекты исследований стабильности брака: Дисс. канд. экон. наук. - М., 2005. – С. 136.

2.8      Антонюк Е.В. Представления супругов о распределении ролей и становление ролевой структуры молодой семьи: Дисс. канд. психол. наук. - М., 2005. – С. 169.

2.9      Аркун М. Смешанные брачные союзы в мусульманской среде // Восток. №6, 2001. С. 45.

2.10    Африка. Энциклопедический словарь. Т.1 // М., 1986. С.590-591.

2.11    Битянова М.Р. Социальная психология: наука, практика и образ мыслей. Учеб. пособие. - М.: ЭКСМО - Пресс, 2001. – С. 576.

2.12    Бухдиба А. Магрибинское общество и проблема секса // Восток. 1992, N1. С. 61.

2.13    Войцехович В.Э. Духовные основы здоровья // Мир психологии. - 2005. - 4. - С. 233-243.

2.14    Витек К. Проблемы супружеского благополучия /Пер. с чешск. /Под ред. М.С. Мацковского. - М.: Прогресс, 2004. – С. 144.

2.15    Гозман Л.Я., Ажгихина Н.Л. Психология симпатий. М.: Знание, 2003. – С. 94.

2.16    Гурова Р.Г. Духовный мир молодежи в меняющейся России XX века (лонгитюдное социолого - педагогическое исследование 60 -2000 гг.) // Мир психологии. - 2006. - 4. С. 147-159.

2.17    Гозман Л.Я., Алешина Ю.Е. Социально-психологические исследования семьи: проблемы и перспективы // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 14. Психология. - 2005. - 4. - С. 10 - 20.

2.18    Гозман Л.Я. Процессы межличностного восприятия в семье // Межличностное восприятие в группе. - М.: МГУ, 2006. – С. 294.

2.19    Гурко Т.А. Становление молодой семьи в крупном городе: (условия и факторы стабильности): Дисс. канд. филос. Наук. - М., 2003. – С. 141.

2.20    Гилязутдинова Р.Х. Юридическая природа мусульманского права // Шариат: теория и практика. Материалы Межрегиональной научно-практической конференции. Уфа, 2000. С. 127.

2.21    Данкелл С. Позы стоящего: ночной язык тела /Пер. с англ. Л. Островского. - Нижний Новгород: Елень, Арника, 2004. – С. 239.

2.22    Дружинин В.Н. Психология семьи. - 3-е изд., испр. и доб. Екатеринбург: Деловая книга, 2005. – С. 208.

2.23    Дмитренко А.К. Социально-психологические факторы стабильности брака в первые годы супружеской жизни: Дисс. канд. психол. наук. - Киев, 2004. – С. 177.

2.24    Ерпылева Н.Ю., Батлер У.Э., Коллизионное регулирование в международном частном праве России и Украины / "Законодательство и экономика", 2006 № 9

2.25    Ерпылева Н.Ю., Международное частное право России / "Гражданин и право", 2002 7

2.26    Елизаров А.Н. К проблеме поиска основного интегрирующего фактора семьи // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 14. Психология. - 2006. - 1. - С. 42-49.

2.27    Елизаров А.Н. Роль духовных ценностных ориентаций в процессе интеграции семьи // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 14. Психология. - 2006. - 3. - С. 59-68.

2.28    Жигалова И.В. Конфликты в молодой семье // Актуальные проблемы семьи и детства сегодня: Сб. диплом. работ выпускников Высш. шк. коммерции и упр. ПГУ со спец. "Социал. работа". - Петрозаводск: ПГУ, 2004. - С. 25-37.

2.29    Звеков В.П. Международное частное право. Учебник. М., 2004. – С. 72.

2.30    Информация из Посольства СССР в Судане от 6 апреля 1987 г. на имя Зав. Отделом Консульского управления МИД СССР; Пакет документов из Посольства СССР в Объединенной Республике Танзания от 14 февраля 1978 г. на имя Начальника Консульского управления МИД СССР, в МИД УССР, В Управление кадров МО СССР и др.

2.31    Кериг П.К. Семейный контекст: удовлетворенность супружеством, родительский стиль и речевое поведение с детьми // Вопросы психологии. - 2006. - 1. - С. 158-164.

2.32    Косачева В.И. Проблема стабильности молодой семьи: философский и социально-психологический анализ: (на примере Кузбасского региона): Дисс. канд. фил. наук. - Минск, 2006.- С. 227.

2.33    Кох Х., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П. Международное частное право и сравнительное правоведение. М., 2001. – С. 81.

2.34    Криндач А.Д. Ислам: Количество общин / Религии народов современной России: Словарь. М.: Республика, 1999. С. 612.

2.35    Крылова Н. Л., Прожогина М. В. «Смешанные браки». Опыт межцивилизационного общения. М.: Институт Африки РАН, 2002. – С. 59.

2.36    Лалетина А.С. Коллизионные нормы, регулирующие имущественные отношения супругов в законодательстве иностранных государств // Московский журнал международного права. 2004. № 1

2.37    Литвинова Л.Г. Конфликтность как нарушение функционирования семьи на различных этапах ее развития // Актуальные проблемы семьи и детства сегодня: Сб. диплом. работ выпускников Высш. шк. коммерции и упр. ПГУ со спец. "Социал. работа". - Петрозаводск: ПГУ, 2006. - С. 4-13.

2.38    Лунц Л.А. Курс международного частного права в трех томах. Т-1, М., 2002. – С. 151.

2.39    Манукян Ю. К., Современное семейное право Российской Федерации и шариат – 2003, С. 6.

2.40    Макаров А. Н. Основные начала международного частного права. - Москва, юридическое издательство Наркомюста РСФСР, 2004. – С. 101.

2.41    Мандельштам A. Н. Гаагские конференции о кодификации международного частного права. - С.-Петербург, типография А. Бенке, 2000. – С. 61.

2.42    Мехти Ниязи. Мусульманская женщина: сложные последствия наложенных ограничений // Gross Vita. Вып. 1

2.43    Мустафаев М.Б., Мустафаева М.Г. Мусульманское право. Махачкала: ГСА, 2001. С. 7.

2.44    Международное частное право: Сборник методических материалов /Отв. ред. Г.К. Дмитриева. - М.: МГЮА, 2003. – 47с.

2.45    Орлова Н. В. Брак и семья в международном частном праве. Автореф. дисс....докт. юрид. наук. М., 2006. – С. 29.

2.46    Пезешкиан Н. Семейная психотерапия через российское законодательство: семья как терапевт / Пер. с англ., нем. - М.: Смысл, 2003. – С. 332.

2.47    Пэйдж С. Супружеская жизнь в США: Путь к гармонии /Пер. с англ. - М.: МИРТ, 2005, - С. 416.

2.48    Пек М.С. Нехоженные тропы. Новая психология любви, традиционных ценностей и духовного роста /Пер. с англ. Н.Н.Михайлова. - М: Аваценна, Юнити, 2006. – С. 301.

2.49    Резников В.Е. Социально-психологическая типология конфликтного взаимодействия супругов: Дисс. канд. психол. наук - Минск, 2004. – С. 224.

2.50    Сафронова С. С. Международная унификация права, регулирующего заключение и прекращение брака». Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. Саратов, 2003. – С. 19.

2.51    Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское право. Вопросы теории и практики. М., 1986. С. 101.

2.52    Сиверцева Т.Ф. Семья в развивающихся странах Востока (социально-демографический анализ). М., 1985. С. 76.

2.53    Справка Посольства СССР в Тунисе "Об организации службы ЗАГС в Тунисе" от 13 марта 1990 г.; Справка Посольства СССР в Тунисе "Некоторые аспекты правового положения иностранных гражданок, состоящих в браке с тунисцами" от 21 мая 1991 г.

2.54    Столин В.В. Психологические основы семейной терапии // Вопросы психологии. - 2005. - 4. С. 104-115.

2.55    Самоукина Н.В. Парадоксы любви и брака. Психологические записки о любви, семье, детях и родителях. - М.: Русская Деловая Литература, 2004. – С. 192.

2.56    Самоукина Н.В. Мужчина глазами женщины, или о мужской психологии. - М.: Институт Психотерапии, 2001. – С. 192.

2.57    Федосеева Г. Ю. Эволюция российского коллизионного регулирования в сфере трансграничных брачно-семейных отношений // Lex Russica. 2006 № 4

2.58    Федосеева Г. Ю. Правовое регулирование брачно-семейных отношений в пенитенциарных учреждениях // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). 2007. № 4

2.59    Федосеева Г. Ю. Международное частное право: Учебник. 4-е изд. - М.: Эксмо, 2005. – 180с.

2.60    Федосеева Г. Ю. Брачно-семейные отношения как объект международного частного права Российской Федерации. Монография. - М.: Наука, Флинта, 2006. – 71с.

2.61    Швыдак И.Г. Международная унификация коллизионных норм семейного права // Право и экономика. 1999. – С. 69.

2.62    Шебанова Н.А. Семейные отношения в международном частном праве. М., 1995. – 86с.

[1] Мустафаев М.Б., Мустафаева М.Г. Мусульманское право. Махачкала: ГСА, 2001. С. 7.

[2] Манукян Ю. К., Современное семейное право Российской Федерации и шариат – 2003, С. 6.

[3] Ануфриева Л.П. Международное частное право. Особенная часть. М., 2000. – С. 120.

[4] Орлова Н.В. Брак и семья в международном частном праве. М., 2006. – С. 97.

[5] Макаров А. Н. Основные начала международного частного права. - Москва, юридическое издательство Наркомюста РСФСР, 2004. – С. 101.

[6] Кох Х., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П. Международное частное право и сравнительное правоведение. М., 2001. – С. 81.

[7] Крылова Н. Л., Прожогина М. В. «Смешанные браки». Опыт межцивилизационного общения. М.: Институт Африки РАН, 2002. – С. 59.

[8] Ерпылева Н.Ю., Батлер У.Э., Коллизионное регулирование в международном частном праве России и Украины / "Законодательство и экономика", 2006 № 9

[9] Звеков В.П. Международное частное право. Учебник. М., 2004. – С. 72.

[10] Швыдак И.Г. Международная унификация коллизионных норм семейного права // Право и экономика. 1999. – С. 69.

[11] Федосеева Г. Ю. Эволюция российского коллизионного регулирования в сфере трансграничных брачно-семейных отношений // Lex Russica. 2006 № 4

[12] Федосеева Г. Ю. Правовое регулирование брачно-семейных отношений в пенитенциарных учреждениях // Lex Russica (Научные труды Московской государственной юридической академии). 2007. № 4

[13] Орлова Н. В. Брак и семья в международном частном праве. Автореф. дисс. ...докт. юрид. наук. М., 2006. – С. 29.

[14] Сафронова С. С. Международная унификация права, регулирующего заключение и прекращение брака». Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. Саратов, 2003. – С. 19.

[15] Международное частное право: Сборник методических материалов /Отв. ред. Г.К. Дмитриева. - М.: МГЮА, 2003. – 47с.

[16] Мандельштам A. Н. Гаагские конференции о кодификации международного частного права. - С.-Петербург, типография А. Бенке, 2000. – С. 61.

[17] Лунц Л.А. Курс международного частного права в трех томах. Т-1, М., 2002. – С. 151.

[18] Ерпылева Н.Ю., Международное частное право России / "Гражданин и право", 2002  № 7

[19] Лалетина А.С. Коллизионные нормы, регулирующие имущественные отношения супругов в законодательстве иностранных государств // Московский журнал международного права. 2004. № 1

[20] Шебанова Н.А. Семейные отношения в международном частном праве. М., 1995. 86с.

[21] Федосеева Г. Ю. Международное частное право: Учебник. 4-е изд. - М.: Эксмо, 2005. – 180с.

[22] Федосеева Г. Ю. Брачно-семейные отношения как объект международного частного права Российской Федерации. Монография. - М.: Наука, Флинта, 2006. – 71с.

[23] Алексеева Л.С. Представления супругов о семье в юридически значимом развитии отношений в браке: Дисс. канд. психол. наук. - М., 2004. – С. 216.

[24] Дмитренко А.К. Социально-психологические факторы стабильности брака в первые годы супружеской жизни: Дисс. канд. психол. наук. - Киев, 2004. – С. 177.

[25] Гозман Л.Я., Ажгихина Н.Л. Психология симпатий. М.: Знание, 2003. – С. 94.

[26] Литвинова Л.Г. Конфликтность как нарушение функционирования семьи на различных этапах ее развития // Актуальные проблемы семьи и детства сегодня: Сб. диплом. работ выпускников Высш. шк. коммерции и упр. ПГУ со спец. "Социал. работа". - Петрозаводск: ПГУ, 2006. - С. 4-13.

[27] См.: Ануфриева М.П. Международное частное право. Особенная часть. М.: БЕК, 2000. Т. 2. С. 566

[28] Елизаров А.Н. К проблеме поиска основного интегрирующего фактора семьи // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 14. Психология. - 2006. - 1. - С. 42-49.

[29] Жигалова И.В. Конфликты в молодой семье // Актуальные

проблемы семьи и детства сегодня: Сб. диплом. работ выпускников Высш. шк. коммерции и упр. ПГУ со спец. "Социал. работа". - Петрозаводск: ПГУ, 2004. - С. 25-37.

[30] Косачева В.И. Проблема стабильности молодой семьи: философский и социально-психологический анализ: (на примере Кузбасского региона): Дисс. канд. фил. наук. - Минск, 2006.- С. 227.

[31] Алешина Ю.Е., Борисов И.Ю. Поло-ролевая дифференциация как показатель межличностных отношений супругов // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 14. Психология. - 2004. - 2 - С. 44-53.

[32] Кериг П.К. Семейный контекст: удовлетворенность супружеством, родительский стиль и речевое поведение с детьми // Вопросы психологии. - 2006. - 1. - С. 158-164.

[33] Дружинин В.Н. Психология семьи. - 3-е изд., испр. и доб. Екатеринбург: Деловая книга, 2005. – С. 208.

[34] Данкелл С. Позы стоящего: ночной язык тела /Пер. с англ. Л. Островского. - Нижний Новгород: Елень, Арника, 2004. – С. 239.

[35] Гурова Р.Г. Духовный мир молодежи в меняющейся России  XX века (лонгитюдное социолого - педагогическое исследование 60 -2000 гг.) // Мир психологии. - 2006. - 4. С. 147-159.

[36] Андреева Г.М. Социальная психология: Учебник для высш. шк. - М.: Аспект-пресс, 2005. – С. 373.

[37] Столин В.В. Психологические основы семейной терапии // Вопросы психологии. - 2005. - 4. С. 104-115.

[38] Самоукина Н.В. Парадоксы любви и брака. Психологические записки о любви, семье, детях и родителях. - М.: Русская Деловая Литература, 2004. – С. 192.

[39] Гозман Л.Я., Алешина Ю.Е. Социально-психологические исследования семьи: проблемы и перспективы // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 14. Психология. - 2005. - 4. - С. 10 - 20.

[40] Гозман Л.Я. Процессы межличностного восприятия в семье // Межличностное восприятие в группе. - М.: МГУ, 2006. – С. 294.

[41] Алешина Ю.Е. Удовлетворенность браком и межличностное восприятие в супружеских парах с различным стажем совместной жизни: Дисс. канд. психол. наук. - М.,2005. – С. 263.

[42] Елизаров А.Н. Роль духовных ценностных ориентаций в процессе интеграции семьи // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 14. Психология. - 2006. - 3. - С. 59-68.

[43] Пэйдж С. Супружеская жизнь в США: Путь к гармонии /Пер. с англ. - М.: МИРТ, 2005, - С. 416.

[44] Витек К. Проблемы супружеского благополучия /Пер. с чешск. /Под ред. М.С. Мацковского. - М.: Прогресс, 2004. – С. 144.

[45] Пек М.С. Нехоженные тропы. Новая психология любви, традиционных ценностей и духовного роста /Пер. с англ. Н.Н.Михайлова. - М: Аваценна, Юнити, 2006. – С. 301.

[46] Самоукина Н.В. Мужчина глазами женщины, или О мужской психологии. - М.: Институт Психотерапии, 2001. С. 192.

[47] Анастази А., Урбина С. Психологическое тестирование брака в Международном праве. - СПб.: Питер, 2001. С. 688.

[48] Ачильдиева Е.Ф. Методические аспекты исследований стабильности брака: Дисс. канд. экон. наук. - М., 2005. – С. 136.

[49] Гурко Т.А. Становление молодой семьи в крупном городе: (условия и факторы стабильности): Дисс. канд. филос. Наук. - М., 2003. – С. 141.

[50] Алешина Ю.Е., Гозман Л.Я., Дубовская Е.М. Социально-психологические методы исследования супружеских отношений: Спецпрактикум по социальной психологии. - М.: МГУ, 2004. – С. 120.

[51] Резников В.Е. Социально-психологическая типология конфликтного взаимодействия супругов: Дисс. канд. психол. наук - Минск, 2004. – С. 224.

[52] Пезешкиан Н. Семейная психотерапия через российское законодательство: семья как терапевт / Пер. с англ., нем. - М.: Смысл, 2003. – С. 332.

[53] Войцехович В.Э. Духовные основы здоровья // Мир психологии. - 2005. - 4. - С. 233-243.

[54] Гражданский Кодекс Российской Федерации ст. 1199

[55] Гозман Л.Я. Процессы межличностного восприятия в семье // Межличностное восприятие в группе. - М.: МГУ, 2006. – С. 294.

[56] Антонюк Е.В. Представления супругов о распределении ролей и становление ролевой структуры молодой семьи: Дисс. канд. психол. наук. - М., 2005. – С. 169.

[57] Африка. Энциклопедический словарь. Т.1 // М., 1986. С.590-591.

[58] Гилязутдинова Р.Х. Юридическая природа мусульманского права // Шариат: теория и практика. Материалы Межрегиональной научно-практической конференции. Уфа, 2000. С. 127.

[59] Мехти Ниязи. Мусульманская женщина: сложные последствия наложенных ограничений // Gross Vita. Вып. 1

[60] Бухдиба А. Магрибинское общество и проблема секса // Восток. 1992, N1. С. 61.

[61] Сюкияйнен Л.Р.  Мусульманское право. Вопросы теории и практики. М., 1986. С. 97.

[62] Брачный «исход» в другие культурно-религиозные зоны, как правило, не свойственен женщинам-мусульманкам.

[63] Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское право. Вопросы теории и практики. М.,  1986. С. 101.

[64] Из личного архива автора. Письмо г-жи А.М. из Нуакшота от 20 сентября 1997 г.

[65] Аркун М. Смешанные брачные союзы в мусульманской среде // Восток. 2001, №6, с.131-132.

[66] Сиверцева Т.Ф. Семья в развивающихся странах Востока (социально-демографический анализ). М., 1985. С. 76.

[67] В новой редакции ст. 23 Кодекса о личном статусе говорится о том, что каждый из супругов должен обращаться к своей половине с любовью, добротой и уважением, всячески избегать негативных воздействий в отношении другого супруга  и исполнять свои супружеские обязанности в соответствии с традициями и обычаями. Супруга должны совместно вести домашнее хозяйство, воспитывать детей. Муж как глава семьи должен всячески поддерживать свою жену и детей, а жена, в свою очередь, должна также способствовать повышению благосостояния семьи, если у нее есть на это средства.

[68] Справка Посольства СССР в Тунисе "Об организации службы ЗАГС в Тунисе" от 13 марта 1990 г.; Справка Посольства СССР в Тунисе "Некоторые аспекты правового положения иностранных гражданок, состоящих в браке с тунисцами" от 21 мая 1991 г.

[69] В 1995 г. тунисское правительство обнародовало закон № 65/93 и учредило специальный Гарантийный фонд для выплаты алиментов и пособий разведенным женам и их детям. Работу Фонда регулирует ряд  статей этого закона.

[70] Аркун М. Смешанные брачные союзы в мусульманской среде // Восток. №6, 2001. С. 45.

[71] Информация из Посольства СССР в Судане от 6 апреля 1987 г. на имя Зав. Отделом Консульского управления МИД СССР;  Пакет документов из Посольства СССР в Объединенной Республике Танзания от 14 февраля 1978 г. на имя Начальника Консульского управления МИД СССР, в МИД УССР, В Управление кадров МО СССР и др.